- Дэвид!
-
- Да!
-
- Прежде всего – почему Страдивари? Почему не Джузеппе Гварнери? Ведь Никколо Паганини играл именно на его скрипке.
-
- Да, в 1742 году была создана скрипка Il Canonе – вот поэтому она и в музее, потому что после его смерти она была завещена городу, в котором он родился. Почему не Гварнери? Вообще-то в этом фильме используется как раз копия Il Canonе Гварнери, которая даёт нам представление о той скрипке, на которой играл Паганини.

- Но ведь скрипка Страдивари звучит по-другому?
-
- Да, разница большая. Я не думаю, что непросвещённая аудитория  может различить из звучание на слух, но Страдивари звучит немного грубее, и откровенно говоря, в сольной части может сильнее выделяться на фоне оркестра. Нижние частоты звучат более полнозвучно. Между прочим, если у кого-то есть скрипка Дель Джезу Гварнери, я буду счастлив на ней сыграть. Я как раз её ищу.

- Ха-ха. Теперь о музыке. Что значит музыка для Дэвида Гаррета? Религия, просто жизнь или болезнь?
-
- Нет-нет-нет. Это всё зависит от... это интерпретация. Музыка – это всё. Великая музыка меняет нас. Эмоции, которые я переживаю в момент игры, когда интерпретирую музыку, могут быть разными в разное время. И это правильно – иначе музыка застаивается, а она должна всегда оставаться живой. Поэтому музыка может быть для исполнителя каждый раз чем-то новым.
-
- Я читал о вашем детстве, и вот что интересно: другие мальчишки играли в футбол, а Дэвид Гарретт заботился о сохранности своих пальцев.
-
- Я вообще-то немного занимался спортом в детстве, но, конечно, на скрипке я играл больше, чем с мячом, иначе я вряд ли вырос бы скрипачом. Мои родители обращались со мной очень бережно. Мне многое не разрешали, и теперь я понимаю, что правильно делали.
           
- Не могли бы вы сказать несколько слов о русской музыке и скрипичных традициях? Давид Ойстрах...
-
Да, конечно! Русские скрипичные традиции – это огромный мир! Все мои любимые исполнители вышли из школы Леопольда Ауэра: Яша Хейфиц, Мильштейн, Миша Эльман, Давид Ойстрах, конечно – целая плеяда. Мой собственный преподаватель Захар Брон родом из Новосибирска: я занимался с ним многие годы, и снова и снова возращаюсь к нему. Русская скрипичная традиция необъятна.

- А русские композиторы?

- Ну конечно, наиболее известны Чайковский и Рахманинов...

- Римский-Корсаков?

- Римский-Корсаков, Прокофьев, Шостакович, Мусоргский – и в композиции у русских огромное наследие.

- Дэвид!

- Да!

- А вы верите, что Паганини продал душу дьяволу?

- Он так работал... Продать душу дьяволу – это синоним жертвенности, он многим пожертвовал в жизни. Это... метафора... он отдал музыке больше, чем другие. В результате он добился невероятных результатов, но за счёт утраты многого из того, что приносит радость другим. Жизнь это не только карьера или музыка, но если кто-то решает, что смысл жизни состоит именно в карьере или в музыке, то, образно говоря, он продаёт душу дьяволу.

- Но если есть бог, то должен быть и дьявол? В чём же секрет мастерства Паганини? Или он просто переложил на музыку свои мечты?

- Нет-нет, история показала нам,  что некоторые люди просто опережают своё время. Возьмём Леонардо да Винчи или Ван Гога – их произведения по какой-то причине актуальны и триста лет спустя. А Паганини по сей день остаётся эталоном скрипичной техники. Никто ещё не изобрёл ничего более сложного. Его произведения и играть-то очень сложно, а уж как можно написать подобное – это просто уму непостижимо. Неонятно, зачем так самого себя мучить?

- Почему ему выпала такая тяжёлая судьба?

- Время было тяжёлое, и не надо забывать о состоянии его здоровья. Он был слабого здоровья, принимал лекарства, которые сегодня никто бы не прописал, и они, ничего не вылечив, вызвали другие заболевания. Он вёл очень нездоровую жизнь. Он потерял все зубы и стал зависим от наркотиков – не потому, что ему нравился эффект, а просто потому, что их ему прописывали. Сегодня мы знаем, что может образоваться зависимость от легально прописанных препаратов – вот от неё и страдал Паганини. Так что история его жизни вполне актуальна.

- А как вы думаете, где он сейчас? В аду или в раю?

- Нет, на этот вопрос я не могу ответить... Мне кажется, что он здесь, на земле, потому что последние двести лет он был объектом поклонения стольких скрипачей. Его создания пережили его, так что я считаю, что он всё ещё  здесь, с нами.

- В таком случае, считаете ли вы Паганини своим духовным наставником?

- Нет-нет-нет. Паганини – это то, что невозможно не играть, если считаешь себя хорошим скрипачом. Не потому, что это наивысшая степень мастерства, а потому что тогда можно играть величайшую музыку и не думать о том, как это делать. Через музыку Паганини можно полностью раскрепоститься на сцене – она даёт великим скрипачам возможность... стать великими.

- Расскажите о своём преображении из музыканта в драматического актёра.

- Это довольно легко получилось, потому что всё, что у нас осталось о Паганини это несколько правдивых историй, множество мифов – и скрипичные произведения. Конечно, я читал о нём всю мою жизнь, знакомился с фактами, но в конечном счёте я гораздо больше узнал о нём через его музыку. Как он писал, к чему стремился... интересно, что он предавал огромное значение тренировке, хотя говорили, что он совсем не репетировал. Это может быть и миф, который он сам создал – впечатление гораздо сильнее, если идёт слух, что он совсем не тренируется, а потом выходит на сцену – и как играет! Я думаю, что он упражнялся с утра до вечера.

- Я видел несколько ваших концертов и заметил, что вы обычно притопываете правой ногой. Почему? Что это значит?

- Что это значит? Это значит, что я весь углублён в музыку, которую играю.Традиционно нас учат не передвигать ноги, и я помню, что когда я играл в классе Дороти Делэй и притопывал, она говорила мне «Перестань!» Но во время исполнения через меня проходит столько энергии и не только здесь, в голове, что мне просто надо её как-то выпустить.

- Как часто и как долго вы упражняетесь и репетируете?

- Я стараюсь практиковаться как минимум два часа в день, но, говоря откровенно, нет смысла это делать, если ты устал. Тренироваться в плохой форме - хуже, чем не упражняться вообще. Например, вчера у меня быд очень трудный день: я приехал сюда поздно, потом прогулялся и хотел репетировать, но сам себе признался, что слишком устал.  Если мозг не работает – никакой пользы от тренировки не будет. Сегодня утром я встал и немного поупражнялся, ну и в перерывах между выступлениями тоже играл. В общем, два часа в день.

- Дэвид, а как вы расслабляетесь?

- Сижу на диване!  Нет, я ещё люблю гулять. Когда ты музыкант и много времени отдаёшь репетициям, то все жизненные впечатления исходят обычно изнутри. Поэтому я люблю природу.

- Вы как-то употребили термин  «поколение MTV». Что это значит?

- Это значит, что если у тебя талант, и ты производишь что-то неординарное, нет
ничего зазорного в том, чтобы продавать свою продукцию. Я считаю, что глупо продавать лишь низкопробный продукт. Если у тебя есть талант, то иди, пробуй, продавай его. Классическая да и любая другая музыка, которую я исполняю – самого высокого качества. Я всю жизнь работал над тем, чтобы достичь этого уровня. Для меня очень важно, чтобы моя музыка привлекала молодёжь. Даже если у тебя прекрасная продукция, но ты держишь её для себя, не рекламируешь, не делишься своей страстью... Ничего нет плохого в том, чтобы заниматься саморекламой. И я не говорю о себе как о музыканте – я рекламирую великую музыку.

- Насколько сложно смешивать классическую музыку и электроинструменты?

- Это очень, очень трудно. Конечно, прежде всего надо найти своё звучание. Я долго учился, четыре года изучал композицию в Джулиарде, и знал, что ищу определённое звучание для своих кроссоверов. Каждое произведение требует особого подхода. Есть приёмы, которые позволяют связать классическую скрипку и электронное звучание. Поэтому я особенно люблю интегрировать партии духовых инструментов: они связывают воедино скрипку и электромузыку.

- Великий русский писатель Достоевский сказал, что красота спасёт мир. Вы в это верите?
-
Красота может многое. Не только спасти мир, но и разрушить его.

- Неужели?

- Ну да. Я знал многих чрезвычайно красивых людей, которые на поверку оказались негодяями.

- Дэвид, наше шоу называестя «Киномания», так не могли бы вы...

- Понял, понял. Я знаю, что надо делать. Привет, меня зовут Дэвид Гарретт, вы смотрите «Киноманию» - надеюсь, вам понравится.

- Спасибо!

- Пожалуйста!