Вверх страницы

Вниз страницы

DAVID GARRETT RUSSIAN FORUM

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » DAVID GARRETT RUSSIAN FORUM » Интервью » 14.02.2012 Der Geigenversteher/ Знаток скрипок


14.02.2012 Der Geigenversteher/ Знаток скрипок

Сообщений 1 страница 20 из 20

1

Der Geigenversteher

папа Дэвида, Georg P. Bongartz,  дал интервью Südwest Presse

https://www.swp.de/unterhaltung/kultur/ … 07355.html

http://sh.uploads.ru/t/WmMAz.jpg

на немецком

Der Vater des Violinvirtuosen David Garrett, Georg Bongartz, betreibt in Aachen das einzige Auktionshaus für Streichinstrumente in Europa. Foto: Andreas Herrmann

BURKHARD SCHÄFER SIBYLLE SCHÄFER 14.02.2012
Sein Sohn David Garrett ist ein Superstar der Klassik. Auch Georg P. Bongartz (63) kennt sich mit Violinen aus - er verkauft sie. Ein Gespräch mit dem Auktionator über seine Geigen, seine Kunden und Konzerte.
Herr Bongartz, bei einem Blindtest wurden kürzlich verschiedene Geigen nach ihrem Klang bewertet, darunter auch diverse Stradivaris. Diese schnitten dabei aber nur unterdurchschnittlich ab. Ist der Mythos Stradivari jetzt entzaubert?

GEORG P. BONGARTZ: Ich glaube nicht, dass man Stradivaris durch einen Blindtest entlarven kann. Eine Stradivari umfasst ja nicht nur ihren klanglichen Aspekt. Diese Geige ist das "Kunstwerk Violine" an sich, und wenn man eine Rangordnung für Streichinstrumente, insbesondere Geigen, aufstellen würde, wäre die Stradivari immer noch ganz oben auf Platz eins.

Wie kann die Stradivari auf Platz eins sein, wenn sie doch angeblich gar nicht so gut klingt?

BONGARTZ: Zunächst bleibt eine Stradivari eine Stradivari, genauso wie ein Picasso ein Picasso bleibt. Was den Ton angeht, kann man sich schon eher streiten. Da gibt es aber so viele Bedingungen zu beachten, unter denen die Stradivari ihren Ton richtig entfaltet, dass ich bezweifle, ob diese alle genügend berücksichtigt wurden. Da ist zuerst der Geiger selbst: Kann er überhaupt eine Stradivari richtig behandeln, um aus dem Instrument die entsprechenden Töne hervorzulocken? Ist das auch die Stimme des Geigers? Wenn das nicht der Fall ist, wie soll der Zuhörer beurteilen, welche Qualität diese Geige hat? Man muss auf jeden Fall einen versierten Spieler fragen, der sein Instrument ganz genau kennt und ich glaube, dann wird man feststellen, dass eine Stradivari, auch wenn es nicht die allerbeste ist, immer noch soviel Restqualität hat, dass sie einem modernen Instrument deutlich überlegen ist.

Was macht das Spiel auf der Stradivari so schwierig?

BONGARTZ: Stradivaris sind Primadonnen, das ist bekannt. Wenn Sie in ein Konzert gehen, wo der Künstler eine Stradivari spielt, können sie hören, dass sich die ersten zehn, fünfzehn Minuten die Geige nicht öffnet. Im Konzertsaal ist zum Beispiel ein Klima oder eine Klimaanlage, an die sich die Stradivari erst gewöhnen muss. Nach ungefähr fünfzehn Minuten merken sie, der Ton wird weicher und die Violine freundet sich mehr mit dem Geiger an. Es ist wie bei einer Balletttänzerin, die jeden Morgen wieder ihre Übungen an der Stange von vorne anfängt. Der Geiger muss immer wieder neu den Zugang zu seiner Geige finden so wie umgekehrt die Stradivari ein Gefallen an ihrem Spieler finden muss. Sie muss sozusagen auch seinen Bogendruck, sein Vibrato lieben. Zwischen dem Geiger und seinem Instrument besteht also eine gegenseitige sehr fragile erotische Beziehung.

Sind die verschiedenen Stradivaris so unterschiedlich in der Qualität?

BONGARTZ: Stradivari ist nicht gleich Stradivari. Die einzelnen Instrumente sind teilweise umfangreichen Restaurationen unterzogen worden. Natürlich gibt es Stradivaris, die will man beim Teufel nicht spielen. Sie sind einfach schwer zu händeln. Ich habe in der Kölner Philharmonie Maxim Vengerow mit seiner Stradivari gehört. Er hat in der ersten Hälfte die Stradivari beinahe malträtiert. Erst nach der Pause gelang es ihm, das Instrument zu öffnen. Erst dann war ein einigermaßen entspannter Klang zu hören. Diese Stradivaris sind heute fast in der Überzahl. Quasi jeder Ton erfordert eine spezielle Formung. Der Interpret muss sein Instrument kennen wie ein Formel-1-Pilot seinen Rennwagen. Er muss wissen: wie reagiert die Geige im Extrembereich. Wenn er den Finger oder Bogen nicht ganz genau aufsetzt, wehrt sich das Instrument sofort.

Wie viele echte Stradivaris gibt es noch weltweit?

BONGARTZ: Von etwa 1200 die Antonio Stradivari geschaffen hat, existieren noch etwa 600, aber das sind bei weitem nicht alles Topinstrumente, wie man sie sich wünscht.

Gibt es noch die großen unentdeckten Geigen-Schätze auf den sprichwörtlichen alten Dachböden?

BONGARTZ: Das ist ein Mythos. Das habe ich in den 35 Jahren als Auktionator noch kein einziges Mal erlebt. Diese Dachbodenfunde, ja - aber die haben nichts mit Stradivaris zu tun. Das waren alles lauter manufakturmäßig hergestellte Stradivari-Kopien, künstlerisch völlig uninteressant.

Was war in Ihrem Beruf bisher das unvergesslichste Erlebnis für Sie?

BONGARTZ: Der große Cellist Mstislaw Rostropowitsch verliebte sich vor Jahren in ein Guadagnini-Cello. Er hatte dieses Instrument nur zwei Minuten lang gespielt und sich sofort dafür entschieden. Wenige Tage später legte er mir einen Koffer voll mit frisch gebündelten Dollarscheinen hin. Wobei ich mir gedacht habe, oh mein Gott, ist das überhaupt echtes Geld? Aber da es Rostropowitsch war, wagte ich überhaupt nicht, mit der Wimper zu zucken. Und natürlich war alles echt.

Was war Ihr unvergesslichstes Konzert?

BONGARTZ: Da fällt mir spontan ein Konzert mit Yehudi Menuhin ein, ungefähr fünf Jahre vor seinem Tod. Er spielte das Beethoven-Violinkonzert und die Chaconne von Bach. Und zum ersten Mal hat eine Geige nicht wie eine Geige geklungen, sondern wie die Stimme eines Engels. Dieses Erlebnis hat mir gezeigt: das Instrument ist letztlich nicht entscheidend, es ist nur ein Vermittler. Der Ton entwickelt sich im Herzen und in der Seele des Musikers.

ВНИМАНИЕ! КОПИРОВАНИЕ, ЦИТИРОВАНИЕ И ПЕРЕПОСТ ПЕРЕВОДОВ НА ДРУГИЕ РЕСУРСЫ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНЫ!

Его сын, Дэвид Гарретт — суперзвезда классики. Георг Пауль Бонгартц (63) тоже знает толк в скрипках — он их продаёт. Разговор с аукционером будет идти о его скрипках, его клиентах и о концертах.


Господин Бонгартц — во время недавно прошедшего «слепого» тестирования звучания различных скрипок многие «Страдивари» получили оценки ниже среднего. Неужели развенчан миф о Страдивари?

Не думаю, что можно разоблачить «Страдивари» при помощи «слепого» тестирования. Такая «Страдивари» охватывает не только свой звуковой аспект. Эта скрипка сама по себе является «предметом  искусства», и если бы придумали табель рангов для струнных инструментов, в особенности для скрипок, то Страдивари стояла бы до сих пор на первом месте.

Как она может быть на первом месте, если она, предположительно, не так уж и хорошо звучит?
Для начала — Страдивари всегда остаётся Страдивари, так же как Пикассо остаётся Пикассо.  Что касается звука — тут можно поспорить. Существует очень много условий, при которых «Страдивари» по-настоящему раскрывает своё звучание, что я сомневаюсь, все ли они (условия) в полной мере выполняются. Во-первых — сам скрипач: умеет ли он вообще правильно  обращаться со «Страдивари», чтобы получить (выманить) из неё соответствующий звук? Является ли это «голосом» скрипача? Если нет, то каким образом слушатель может судить о  качестве скрипки?    В любом случае надо спрашивать квалифицированного (опытного) скрипача, который хорошо знает свой инструмент, чтобы потом установить, что даже не самая лучшая «Страдивари» имеет качество, явно превосходящее современные инструменты.

Чем сложна игра на «Страдивари»?
«Страдивари» - это Примадонны, это всем известно. Если Вы идёте на концерт, где скрипач играет на «Срадивари», то Вы услышите, что первые 10-15 минут скрипка не «раскрывается».В концертном зале, например, есть кондиционеры, к которым скрипка должна привыкнуть. Это как балерина,  которая  начинает каждое утро с упражнений у станка. Скрипач из раза в раз должен находить новый подход к своей скрипке, как и наоборот — скрипке должен понравиться скрипач. Она должна, как говорится, полюбить его нажатие смычка, его вибрато. Таким образом между скрипачом и его инструментом возникает очень хрупкая эротическая связь.

Неужели разные «Страдивари» так отличаются по своему звучанию?
Страдивари Страдивари рознь. Некоторые инструменты подверглись основательной реставрации. Конечно же, есть такие «Страдивари», на которых не хочется играть ни за какие деньги. С ними очень трудно. Я слышал Максима Венгерова в Кёльнской филармонии, он играл на своей Страдивари. В первой половине концерта он чуть ли не третировал свою скрипку. И только после антракта ему удалось «раскрыть» инструмент. Только потом можно было услышать расслабленное звучание. На сегодняшний день эти «Страдивари» в численном превосходстве. Каждый тон формируется особо. Исполнитель должен знать свой инструмент так же хорошо, как пилот свою машину в «Формуле 1». Он должен знать, как реагирует скрипка в экстремальных ситуациях. Стоит скрипачу не точно поставить палец или неправильно вести смычок — инструмент немедленно начинает сопротивляться.

Сколько НАСТОЯЩИХ «Страдивари» существует во всём мире?
Из 1200 скрипок, которые создал Антонио Страдивари, существуют примерно 600, но далеко не все из них в хорошем состоянии, как нам бы хотелось.

Существуют ли ещё необнаруженные скрипки на, дословно говоря, «старых чердаках»?
Это миф. За 35 лет моей работы в качестве аукционера я ещё ни разу с таким не встречался. Чердачные находки — да, но они не имеют ничего общего со Страдивари. Это были всё копии фабричного производства, не представляющие никакой ценности.

Самое незабываемое впечатление в Вашей профессии?
Великий виолончелист Мстислав Ростропович много лет назад влюбился в виолончель Гуаданини. Он поиграл на этом инструменте всего две минуты и немедленно сделал выбор. Через несколько дней он положил передо мной чемодан, наполненый связанными долларовыми купюрами. Я подумал :»Боже мой! Настоящие ли это деньги?» Но так как это был Ростропович, я не решился даже бровью повести. Но, конечно же, всё было настоящее.

Незабываемый концерт?
Концерт Иегуди Менухина, примерно за пять лет до его смерти. Он играл скрипичный концерт Л.в.Бетховена и Чаконну И.С.Баха. Впервые скрипка звучала не как скрипка, а как голос ангела. Это событие мне показало: в конце концов решающим фактором является не инструмент, а исполнитель (дословно — его «передатчик»). Звук формируется в сердце и в душе музыканта.

Отредактировано Elina (04.04.2012 23:05)

+18

2

и еще одно:

Ehgreizige Eltern braucht das Land
http://www.david-garrett.com/wp-content/uploads/2010/10/www.merkur.de_index.php_id45275type98.pdf

Элин, просто глянь одним глазком - говорит он тут что-то новое-интересное? Если нет, так и переводить не стоит

0

3

Одним не буду)))...гляну основательно двумя...спасибо за напоминание)))...

0

4

Elena написал(а):

и еще одно:

Ehgreizige Eltern braucht das Land
http://www.david-garrett.com/wp-content … type98.pdf

Элин, просто глянь одним глазком - говорит он тут что-то новое-интересное? Если нет, так и переводить не стоит

Лена, ЭТО  нтервью уже давно переведено

https://david-garrett-russianfans.ru/viewtopic.php?id=294&p=2

0

5

оо, так это оно и есть)) помню его, но не сообразила, что вот это вот - просто оригинал))

0

6

дублирую сюда...

http://www.david-garrett.com/wp-content … type98.pdf

Стране нужны честолюбивые родители.

ВНИМАНИЕ! КОПИРОВАНИЕ, ЦИТИРОВАНИЕ И ПЕРЕПОСТ ПЕРЕВОДОВ НА ДРУГИЕ РЕСУРСЫ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНЫ!

Rheinischer Merkur: Ваш сын - звёздный скрипач Дэвид Гарретт. Он был и в детстве особенным?

Georg P. Bongartz: Дэвид был всегда экстровертом, абсолютно не закрытый ребёнок. Я не скажу, что он был эксгибиционистом, но c одноклассниками, бывало, ссорился. Дэвид никогда не берёг свои пальцы. В этом смысле он не был типичным скрипачом, не был послушным, избалованным мальчиком. Так что наш "вундеркинд" был тем ещё боевым конём!

RM: Когда Вы заметили его талант?

Bongartz: Я сам рано начал интересоваться скрипкой, и когда на свет появились мои дети, я хотел, чтобы они получили довольно обширное культурное образование. Мой старший сын Александр начал получать уроки скрипки в 6-7 лет. Дэвид был на два года младше. Он всё время вырывал скрипку из рук Александра. Это было его тщеславием - уметь делать то, что умеет старший брат. Это ыбло для него хорошей мотивацией.

RM: Где Вы искали квалифицированные занятия для такого маленького мальчика?

Bongartz: Мы поехали в Хилверсум, Голландия. В то время Голландия была известна своей помоощью в продвижении молодых кадров не только в футболе, но и в скрипичном образовании. Большим специалистом вэ том деле был, занимался с совсем маленькими детьми. Таким образом мы ездили каждые выходные к нему, два часа туда, два часа обратно.

RM: Там были музыканты, которые достигли таких же вершин?

Bongartz: Да, там были одарённые молодые скрипачи. Например Janine Jansen, которая потом сделал тоже большую карьеру. Мы тогда с ней и познакомилиись, и был даже проведён конкурс между несколькими молодыми музыкантами.

RM: В чём был смысл такого конкурса?

Bongartz: Как правило раз в месяц проходило прослушивание, в котором ученики мерялись своими силами. Каждый ученик был мотивирован тем, чтобы хорошо работать и выдерживать конкуренцию с другими. Coosje Wijzenbeek делал это очень умело - привлекая к этом и родителей. Прослушивания проодили в очень  дружеской атмосфере  и после этого все кушали мороженое. По сравнению с Германией это был очень честолюбивый конкурс и не было места зависти. Каждый участник радовался успехам других. Это был очень позитивный опыт.

RM: Что было в Германии по-другому?

Bongartz: Когда Дэвид после этого получал уроки в Германии я больше не встречал такой атмосферы на конкурсах. Было ощущение, что конкуренция между педагогами намного больше чем между детьми. Ревность и недоверие были широко распространены. Спрашивать, кто какие произведения играет и кто сколько уроков получил у Захара Брона, было табу.

RM: Вы видите в этом проблему образования для Германии?

Bongartz: В университетах Германии перекачивается много денег без гарантии улучшения уровня образования. При этом часто забывают, что сама атмосфера и качество играют важную, решающую роль. Неободимо венутьяс к корням успешного образования. Это вопрос этики. Деньги не смогут этого заменить.

RM: Каким должно быть оптимальное развитие таланта?

Bongartz:
Во всяким случае не таким, что дети в угоду государству должны до 17:00 учиться в школе и при этом всё контролируется. Эта уравниловка никак не помогла бы Дэвиду в его развитии, напротив! Необходимо каждому индивидуально, по его таланту, предоставлять его место, которое ему нужно. К сожалению мы живём в завистливом обществе, где людям не нравится, когда один обладает в определённой области бОльшим талантом, чем другой. Это и маскируется долгими (да второй половины дня) занятиями в школах. Необходимо предоставлять пространство родителям и детям, чтобы раскрываться в любом отношении. Это очень важно.

RM: Что было ключевым моментом в образовании Дэвида?

Bongartz: Когда Дэвид выходил на сцену, он был и Геркулесом и Зигфридом с мечом. Скрипач должен уметь быть своего  рода героический борец-одиночка. И он это умеет, до сегодняшнего дня. Я помню, как он в возрасте пяти лет играл Романс Бетховена фа-мажор. В этом произведении есть скачок со струны "соль" на струну "ми". И этот скачок он исполнял на пятёрку! Это и есть скрипач! 

RM: В чём опасность, когда все вокруг вдруг начинают видеть в твоём отпрыске вундеркинда?

Bongartz: Родителям надо быть осторожными. Можно многое сделать неправильно. Тот кто перегружает душу ребёнка, перегружая его разум, может её (душу) сломать.

RM: Думаете, вы могли бы соответствующе сбалансировать его развитие?

Bongartz: Даже если Дэвид иногда говорит, что папа на него давил - результат говорит за себя, что не так уж и много было сделано неправильно. На сегодняшний день он обладает зрелостью, которая несвойственна любому другому 29-тилетнему человеку. Конечно этому способствовали и  контакты с другими великими музыкантами, которые сопровождали его в его становлении. Эти встречи были показательны для него, так как такие музыканты как Йегуди Менухин научили его скромности и смирению, качествам, которые очень повлияли на его становление как человека, его манеры и его чувство такта. Это всё очень важно для музыкального и человеческого развития, а так же для харизмы и обаяния.

RM: Кто задаёт темп и ритм? Родители или ребёнок?

Bongartz: Если родители не совсем слепые, то они видят, как развивается их ребёнок. Как правило ребёнок показывает свои способности, не скрывает их. А так же показывает, когда у него нет желания играть на инструменте. Вы же не будете заствлять своего собственного ребёнка работать, если он этого не хочет. Вы же его любите. Кто любит ребёнка больше, чем его родители?

RM: Общественное мнение считает родителей вундеркиндов ведущей, муштрующей, сверхтщеславной злой силой.

Bongartz: Верно то, что СМИ откуда-то приодят и говорят, что на этих детей давят родители. Это ещё одна сторона зависти. Всё время ведётся одна и та же игра. В классе, как правило, не  охотно воспринимают лидера.  Появляется ревность, а потом ищется предлог, потому что не хочется признаваться в зависти, и потом ищется другой предлог, чтобы тормозить (лидера). Именно в Германии понятие "честолюбивые родители" имеет какой-то негативный смысл. Вместо этого обществу надо научиться, что эти родители и есть несто позитивное, что без таких родителей не вырастут успешные дети.  Таких родителей надо поддерживать,  а не относиться к ним с подозрением и сеять антипатию в СМИ. В конце концов ребёнок не может сам контролировать своё развитие.

RM: злые СМИ...

Bongartz: Конечно СМИ пишут только то, что интересно читателям. Если бы они написали, что у Дэвида было совершенно нормальное детство, всё было спокойно - это было бы неинтересно. В то время, когда другие ученики, возсожно, ездили в поездки или учились в интернатах, Дэвид выступал с Зубин Мета и очень наслаждался временем, проведённым в Лос-Анжелесе - даже если Дэвид говорит, что у него не было такого детства, как у других. Конечно, некоторые вещи он не мог делать. Но он так же игрался в песочнице и встречался со своими одноклассниками.

RM: Понятие "вундеркинд" было сформировано в основном в области музыки. И обосновано не только особенными способностями, но и выделяющейся зрелостью ребёнка. Вы согласны с этим?

Bongartz: Да. Хотя должен признаться, что в то время я не мог разглядеть этот аспект, потому что был слишком увлечён "материалом" и не  держал требуемого расстояния к происходящему.  Исходя из этого определения - Дэвид был действительно вундеркиндом. Он был не только технически одарён, но и очень сообразителен. Если вы послушаете записи, где ему 10-11 лет, вы услышите Бетховена, как будто исполненного великолепным взрослым, 40- или 50-летним зрелым скрипачом. Такое я слышал только у Менухина. Этой зрелостью Дэвид обладал уже в детском возрасте, но я увидел это намного позже. И ты сам себя спрашиваешь - как можно ТАК интерпретировать - где ты понимаешь каждую фразу - не имея ещё никакого жизненого опыта?

RM: У некоторых людей развитие от вундеркинда к  взрослому человеку приводит к большим проблемам.

Bongartz: Дэвид разработал для себя ещё более уверенную в себе зрелость в общечеловеческом смысле. Это такая метаморфоза вундеркинда, когда невозможно объяснить какие-то вещи (события), как их нужно правильно понимать. И вот при этом, смочь понять всё самому, не сойдя при этом с ума и не потерять ориентир - это действительно произведение искусства. Этот процесс можно сравнить в понятем  „They never come back“ в боксе. Если боксёр заработал  звание чемпиона мира, и вдруг кто-то его победил и забрал его титул - то многие боксёры не переносят этого психически. Эта проблема есть и в музыкальном мире. Менухин очень долго с этим боролся. Повзрослев, он смотрел на это по-другому. Можно было заметить, что у него были проблемы с переносом того гениального, детского, что было в его подсознании, во взрослое сознание.

RM: Значит, вундекинд - это борец?

Bongartz: Дэвид никогда не сдавался. Эта его сообенность проявлялась всегда, без нашего влияния  как родителей и без давления. Всё равно в какой ситуации, и тогда, когда боролся с одноклассниками -  я до сих пор вижу его, сцепившим зубы, подбородок вперёд. Он был как терьер, всегда крепко собранный. Иначе он ничего бы не достиг.

+9

7

Завтра возьмусь за перевод интервью из первого поста...  [взломанный сайт]

0

8

Elina написал(а):

Конечно, некоторые вещи он не мог делать. Но он так же игрался в песочнице и встречался со своими одноклассниками.

Это когда было в года 2?? Ничего себе, как круто Дэвид ДАЖЕ  в песочнице игрался))))
Несмотря ни на что, у меня чувство уважения к его родителям. Потому, что они делали как считали будет лучше для их сына. Понятно, что и они не идеальны, но нету идеальных родителей в мире. Но зато вся их муштра помогла Дэвиду стать "Он был как терьер, всегда крепко собранный. Иначе он ничего бы не достиг"., и "Родителям надо быть осторожными. Можно многое сделать неправильно. Тот кто перегружает душу ребёнка, перегружая его разум, может её (душу) сломать." - самое главное они не сломали, поэтому он такой стал...такой большой молодец!!!

0

9

Готов перевод (в первом посте)

+1

10

данке, Элиночка.

папа - прежде всего делец, я всегда это говорила и повторять буду!
Но про то, что "между скрипачом и его инструментом возникает очень хрупкая эротическая связь"  - верю! Именно так я это и воспринимаю (на высочайшем уровне, когда музыкант и инструмент адекватны друг другу. Это и есть правильно, без этого условия, мне кажется, не получится вот этой самой магии)

+2

11

Элина, спасибо за перевод! Статья мне безумно понравилась. Хорошо, что не о Дэвиде говорили, а о скрипке. К тому же, много нового узнала :)

Elina написал(а):

«Страдивари» - это Примадонны, это всем известно. Если Вы идёте на концерт, где скрипач играет на «Срадивари», то Вы услышите, что первые 10-15 минут скрипка не «раскрывается».

Мне кажется, это ко всем скрипкам относится. На мою скрипку и погода очень влияет.

Elina написал(а):

Из 1200 скрипок, которые создал Антонио Страдивари, существуют примерно 600, но далеко не все из них в хорошем состоянии, как нам бы хотелось.

%-) Если прибавить еще другие инструменты, которые делал Страдивари, число громадное получается.

0

12

Яна написал(а):

Мне кажется, это ко всем скрипкам относится. На мою скрипку и погода очень влияет.

Я вот тоже об этом ещё с музыкальной школы знаю, скрипачи с гордостью всегда об этом говорили, важные такие)))...нам-то что, пианистам - что погода, что непогода, ф-но лучше не станет, если на нём разогреваться))... Ну может Страдивари ну совсем уж капризные?)))...

+1

13

Elina, спасибо за перевод!) Я тоже узнала много нового для себя [взломанный сайт] 

Яна написал(а):

Если прибавить еще другие инструменты, которые делал Страдивари, число громадное получается.

Ага...

Elina написал(а):

Ну может Страдивари ну совсем уж капризные?)))...

Вот, я тоже так думаю.. :)

0

14

Elina написал(а):

Скрипач из раза в раз должен находить новый подход к своей скрипке, как и наоборот — скрипке должен понравиться скрипач. Она должна, как говорится, полюбить его нажатие смычка, его вибрато. Таким образом между скрипачом и его инструментом возникает очень хрупкая эротическая связь.

Дэвид Гарретт и Страдивари 1716 - превосходное тому доказательство!

Элина, большое спасибо за перевод!

+2

15

Так интересно, спасибо! -« Скрипач должен уметь быть своего  рода героический борец-одиночка. И он это умеет, до сегодняшнего дня» - Дэвид и есть боец!

+2

16

Elina написал(а):

Является ли это «голосом» скрипача?

Сразу вспоминаю Дэвида: "Первая Страдивари - это был не мой голос. Но что мог объяснить четырнадцатилетний мальчишка..," (интервью Сати Спиваковой).

Не всё, к счастью, можно оцифровать.

Elina написал(а):

Это как балерина,  которая  начинает каждое утро с упражнений у станка.

А я всё думаю в кого у Дэвида такая образность мышления)). В папу!))

Elina написал(а):

Скрипач из раза в раз должен находить новый подход к своей скрипке, как и наоборот — скрипке должен понравиться скрипач. Она должна, как говорится, полюбить его нажатие смычка, его вибрато. Таким образом между скрипачом и его инструментом возникает очень хрупкая эротическая связь.

Вот не зря мне ещё при просмотре первого ДВД мерещилось, что Дэвид едва ли не разговаривает в некотором роде со своими скрипками. Не померещилось. Они друг друга как-то понимают)).

Elina написал(а):

Стоит скрипачу не точно поставить палец или неправильно вести смычок — инструмент немедленно начинает сопротивляться.

Ага... Маэстро Спиваков рассказывал, что года два не мог договориться со своей скрипкой Страдивари. Не слушалась, говорит, и всё тут.

Elina написал(а):

Звук формируется в сердце и в душе музыканта.

В цитаты, блин)).

Элина, спасибо!  [взломанный сайт]

+3

17

Лёна написал(а):

Маэстро Спиваков рассказывал, что года два не мог договориться со своей скрипкой Страдивари. Не слушалась, говорит, и всё тут.

Какое счастье, что я пианистка)))...у меня не хватило бы терпения договариваться с инструментом на протяжении двух лет)))...

0

18

Лёна написал(а):

В цитаты, блин)).

Неси, блин)))...

+1

19

Elina написал(а):

Лёна написал(а):

    В цитаты, блин)).

Неси, блин)))...

Э.... с комметарием, что это мудрая цитата от папы?)))

0

20

Лёна написал(а):

Э.... с комметарием, что это мудрая цитата от папы?)))

..тьфу ты блин)))....

а хотя - а почему бы и нет? Демонстрация наследственности не помешает)))...

0


Вы здесь » DAVID GARRETT RUSSIAN FORUM » Интервью » 14.02.2012 Der Geigenversteher/ Знаток скрипок