Дьявольский скрипач с бритвой

http://kurier.at/kultur/film/david-garr … 32.875.520

Teufelsgeiger mit Rasierklinge

ВНИМАНИЕ! КОПИРОВАНИЕ И ЦИТИРОВАНИЕ ПЕРЕВОДОВ НА ДРУГИЕ РЕСУРСЫ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНЫ! ТОЛЬКО РЕПОСТ ПОСРЕДСТВОМ ФУНКЦИИ "ПОДЕЛИТЬСЯ В СОЦ.СЕТЯХ" В САМОМ НИЗУ ЭТОЙ СТРАНИЦЫ!

Звёздный скрипач Дэвид Гэрретт убеждён в том, что без Паганини было бы невозможно становление скрипки, как инструмента для великих скрипичных концертов. Именно по этой причине он уже с детства восхищался Никколо Паганини, рождённым в Генуе в 1782-м году. Виртуоз скрипки, которому удалось стать  звездой среди инструменталистов и достичь уровня известности вокалистов. Для Гэрретта он – личность с невероятной жизненной историей. Именно поэтому несколько лет назад у него возникла идея фильма – с собой в роли Паганини, с собственным сценарием и саундтреком, написанным так же им самим. Наконец-то фильм вышел на экраны. С 31 октября начинается прокат фильма в австрийских кинотеатрах – действительно с Дэвидом Гэрреттом в главной роли, Вероникой Феррес, Джоли Ричардсон и Джаредом Харрисом. В кресле режиссёра – британец Бернард Роуз. Самая большая трудность, которая была у Гэрретта и Роуза: о Паганини сложено много мифов, но лишь немногие из них доказаны исторически. 

Рвать струны

«Исторически доказано, что Паганини сбежал вместе с несовершеннолетней дочерью своего импресарио», рассказывает  Гэрретт в интервью изданию «Курьер». «Так же доказано, что во время концерта у него рвались струны. Но как  такое может получиться во время игры – бац! И три струны порваны – без того, чтобы не испортить произведение? И как-то вечером, сидя вместе со своими тремя друзьями, мы решили – почему бы не встроить в кольцо бритву? И это получилось!
«Несмотря на то, что в 122 минутах фильма уложена почти вся жизнь Паганини, центральной темой является любовь к Шарлотте Уотсон, дочери импресарио, которую сыграла Андреа Дэк. А так же тема покорения Лондона Паганини, который к тому времени уже гремел на всю Европу как виртуоз и дамский угодник. В фильме демонстративно показан ещё один аспект Паганини – его наркотическая зависимость. «Для меня и Бернарда это было очень важно», объясняет Гэрретт. «Потому что я считаю, что каждый артист ищет подтверждения (признания). И именно тогда, когда очень рано начинаешь заниматься музыкой, и как Паганини, под постоянным давлением со стороны родителей, тогда и возникают эти постоянные поиски успеха, эта внутренняя пустота, возникающая потому, что ты не имеешь возможности наслаждаться человеческим теплом – всё это ведёт к тому, что тебе хочется просто забыться. 

Ужасно…

Всё это очень хорошо понимает Гэрретт. Потому что он сам чувствует так же – хотя не до такой степени. Потому что: «Ни один ребёнок не будет заниматься добровольно по несколько часов в день  - на инструменте, который поначалу непонятен, звучит ужасно, жёстко и интенсивно.  Детство не предусматривает такого. Тебе быстро становится скучно и хочется выйти погулять.» Но несмотря на это, говорит Дэвид, он всё-таки благодарен за такое детство: «Мне не захотелось бы всё это ещё раз пережить, но и не захотелось бы в своём прошлом что-то изменить. Потому что прошлое – это часть настоящего. А оно (настоящее)  мне очень нравится. Так что не стоит ни на что обижаться.»

Инфо: Дэвид Гэрретт выступает в Вене 25.05.2014 года в рамках классического турне (с произведениями Вивальди и Паганини)

KURIER: Идея создания фильма принадлежит лично Вам. Что Вас так заинтересовало?

David Garrett: Меня невероятно привлекает личность Паганини и связанная с ним история. В частности то, как ему удалось до такой степени популяризировать инструмент в те времена, когда высшей степенью известностью обладали только вокалисты.  Он был первым инструменталистом, который благодаря своему умению и своим личностным качествам приобрёл невероятную популярность.  К тому же, благодаря Паганини, вся музыкальная история пошла в новом направлении: только с появлением Паганини инструменты стали популярными. Благодаря виртуозности в его игре и его новым находкам в использовании инструмента как СОЛО, инструменты вышли на новый, высший уровень. Всё это вещи, которые позже были внедрены Брамсом и Чайковским. Без Паганини было бы невозможно становление (развитие) скрипки  как инструмента для великих скрипичных концертов.

Вы участвовали в  написании сценария. В каких моментах вы полностью полагались на исторические документы, а в каких Вам приходилось додумывать?

Исторически доказано, что Паганини сбежал с несовершеннолетней дочерью своего импресарио. Так же доказано, что во время концерта у него рвались струны. Но у нас нет документального подтверждения о том, КАК это происходило. Каким образом он рвал струны, я могу только догадываться, потому что ни до, ни после Паганини такого ни у кого не случалось.

И как такое может получиться – бац! Три струны порваны – без того, чтобы испортить произведение?

Однажды вечером мы с тремя моими друзьями сели, подумали и решили встроить в кольцо бритву. И у нас получилось! Таким образом появилась возможность при исполнении последнего пиццикато в произведении порвать три струны. Мы действительно старались воплотить в реальность некоторые мифы. А то, что было невозможно воплотить – мы оставили в покое.

Вы брали уроки актёрского мастерства?

Да, несколько часов. Для меня было важно, чтобы меня оценили профессионалы. Я работал вместе с Гарольдом Гускином, корифеем в своей области. Он работал с Мерил Стрип, Аль Пачино и Робертом де Ниро. Если бы он мне сказал: «Брось это дело!», я бы бросил. Но он такого не сказал. Он сказал:»Ты молодец! Удачи!» Он дал мне много советов, говорил, как правильно делать, а как неправильно. Ведь в конце концов речь шла не о том, чтобы ИГРАТЬ, а о том, чтобы уметь РЕАГИРОВАТЬ. Даже если ты уже наизусть знаешь текст своих коллег по фильму и сто раз его слышал, всё равно ты должен уметь реагировать, как в первый раз (свежо). Для этого нужно прислушиваться к нюансам. Каждое предложение, независимо от того, сколько раз ты его уже слышал, будет каждый раз звучать по-разному. И ты должен уметь реагировать на эти мелкие, эмоциональные нюансы.

Вы почувствовали «вкус крови»?

Нет, этот фильм остаётся единичным проектом, который наряду с  написанием музыки к фильму и написанием сценария доставил мне огромное удовольствие. Я был действительно посвящён во все детали, так что это стало моим детищем. Но мне не нравится, когда люди вокруг  делают слишком много того, на что я не имею своего влияния. И наверняка это будет происходить в случае второго фильма. И я не думаю, что существует ещё какая-то историческая личность, с которой я мог бы себя идентифицировать.   

То есть, Вы привнесли в сценарий многое  из своих собственных турне и из своего опыта в шоу-бизнесе. Что именно?

Есть множество знакомых мне ситуаций, которые дали мне возможность произвести их на экране как можно аутентичнее. Но я не хотел бы, чтобы это означало, что я играю сам себя, потому что это не так. Поэтому я не могу чётко ответить на этот вопрос.

Фигура менеджера Паганини, Урбани, очень напоминает менеджеров, знакомых нам по поп-индустрии. Она (фигура) фиктивна?

Нет, у Паганини был менеджер по имени Урбани. Но самое интересное во взаимоотношении этих двух персон то, что каждый преследовал свои собственные цели (интересы). Урабни хочет, конечно же, заработать на Паганини много денег. Но это совершенно нормально, каждый менеджер преследует такую цель. И смысл нахождения менеджера в том, чтобы с его помощью приобрести успех. Поэтому он должен быть одержим своей работой и сильно подстёгивать артиста. Но при этом он может, конечно же, перегнуть палку. И между перегибанием палки и недостаточным рвением существует очень тонкая грань. Этот опыт приобретают многие артисты: менеджер, который либо слишком активен, либо слишком пассивен.

Как и поп-звёзды сегодняшнего дня, Паганини очень хорошо себя презентовал и «продавал».

Презентация (инсценировка) презентации рознь. Потому что если кто-то просто необычен, то он так себя и преподносит, какой он есть, и не задумывается над тем, что он производит впечатление какой-то инсценировки. «Инсценировка» звучит очень продуманно. Я не думаю, что с Паганини так было, потому что, в конце концов, на сцене хочется чувствовать себя комфортно. Я думаю, что он просто преподносил (проживал) свою индивидуальность.

Частью его индивидуальности, которую Вы продемонстрировали в фильме, была его наркотическая зависимость, причём ни разу не было сказано, что именно он употреблял…

Я намеренно не хотел об этом упоминать, потому что дело не в том, что именно он принимал.  Но это был опиум. Это исторически доказано, по состоянию его зубов – к концу жизни у него ведь почти не осталось зубов.

Почему этот аспект показан с такой силой?

Для меня – и, кстати, для Роуза – это было очень важным пунктом. Потому что, по моему мнению, каждый артист находится в постоянном поиске признания. И именно тогда, когда очень рано начинаешь заниматься музыкой, и как Паганини, под постоянным давлением со стороны родителей, тогда и возникают эти постоянные поиски успеха, эта внутренняя пустота, возникающая потому, что ты не имеешь возможности наслаждаться человеческим теплом – всё это ведёт к тому, что тебе хочется просто забыться. 

Будучи ребёнком, Вы тоже испытывали такое давление со стороны родителей? И насколько важно это давление для дальнейшего развития виртуозности?

Ни один ребёнок не будет заниматься добровольно по несколько часов в день  - на инструменте, который поначалу непонятен, звучит ужасно, жёстко и интенсивно. Было бы полнейшей глупостью считать, что существуют вундеркинды. Есть талант – хорошее музыкальное чутьё, способность к быстрому запоминанию и фразировке. Этому нельзя научиться. Но ни один ребёнок не будет заниматься добровольно – по крайней мере не то долгое время, которое необходимо – потому что не для того существует детство. Тебе быстро становится скучно и хочется пойти погулять. Я сам это пережил и очень хорошо это понимаю. Это дало мне дополнительную эмоциональную связь с Паганини, который, наверняка, пережил всё это в намного жёсткой форме.

Вы могли бы быть на сегодняшний день благодарным за эту муштровку?
Я не сказал бы, что это была муштровка, потому что это звучит намного драматичнее, чем было на самом деле. Но да, конечно. Мне не хотелось бы пережить всё это ещё раз, но и что-то менять в своём прошлом я не стал бы. Потому что прошлое – это часть будущего и особенно настоящего. А моё настоящее мне очень, очень нравится. Благодаря своему прошлому я могу очень хорошо строить своё настоящее. Так что не стоит таить никаких обид.

(KURIER) ERSTELLT AM 27.10.2013, 17:22

оформлено