https://vk.com/video426371126_456239957
https://vk.com/video426371126_456239958
Отредактировано Лёна (14.12.2018 19:53)
DAVID GARRETT RUSSIAN FORUM |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » DAVID GARRETT RUSSIAN FORUM » Classic » 22.06.2009 Berlin/ Deutsche Oper
https://vk.com/video426371126_456239957
https://vk.com/video426371126_456239958
Отредактировано Лёна (14.12.2018 19:53)
Оркестр: Deutsche Oper Berlin Orchestra
Дирижер: Yves Abel
Программа
Louis Joseph Ferdinand Hérold (1791-1833) - увертюра к опере "Zampa ou la fiancee de marbre" ("Цампа, или Мраморная невеста")
Ernest Chausson (1855-1899) - Poème for Violin and Orchestra in E flat major, Op. 25
Jules Massenet - "Meditation" из оперы "Таис"
César Franck (1822-1890) - Symphony in D minor, Op. 48
Отредактировано Elina (02.09.2013 01:27)
Кстати, вот здесь можно послушать "Поэму" Эрнеста Шоссона, в том числе и в исполнении Перлмана!
Ох, хорошая статья, но больно длинная))..сегодня не осилю...
Kritik zu Yves Abel dirigiert französisches Programm an DOB (Deutsche Oper Berlin)
Neue Wege für die Deutsche Oper Berlin?
Kritik von Dr. Kevin Clarke
Man könnte glauben, die Deutsche Oper Berlin war selbst überrascht von der Resonanz, die ihr eigentlich ganz reguläres Orchesterkonzert mit französischen Piecen von Hérold, Chausson, Massenet und César Franck am Montagabend auslöste; jedenfalls waren die Schilder „Heute ausverkauft“ an der Kasse per Hand geschrieben, mit kleinen Kringeln dekoriert und mit Tesafilm festgeklebt, als hätte das Haus entsprechende Schilder professionell gedruckt nicht vorrätig (vielleicht weil es in letzter Zeit so selten vorkam, dass das Haus ausverkauft war und die alten Schilder aus Westberliner Glanztagen inzwischen entsorgt wurden?) Auch vorm Eingang des Theaters tummelten sich ungewohnt große Menschenmassen, die außerdem auffallend anders aussahen, als das übliche Opernpublikum an der Bismarckstraße: Scharen von vorwiegend weiblichen Teenagern und jungen Frauen sowie Jungs unter 10 mit ihren Eltern und Großeltern. Eine interessante Kombination. Die Erklärung für den Andrang heißt David Garrett. Der ‚Popstar unter den Geigern’ – mit dem modelmäßig guten Aussehen und dem einschmeichelnden Portamento – hat auch im Opernhauskontext seine magnetische Wirkung nicht verfehlt und sorgte im Foyer und Zuschauerraum für eine erregt-ausgelassene Stimmung, die ich persönlich mir in der Oper öfter wünschen würde, weil Musik schließlich Spaß machen soll und durchaus einen erotischen Kitzel verträgt... allen Unkenrufen der Alt-68er Generation zum Trotz (dazu gleich mehr).
Zusätzlich war das Montagskonzert eine Zusammenarbeit der Deutschen Oper Berlin mit den Wirtschaftsjunioren Deutschlands, d.h. unter dem Motto „Manager ans Notenpult“ spielten fünf Geschäftsleute in den Streichersektionen des Orchesters mit und diskutierten anschließend, was die Wirtschaft von der Oper lernen könne. An dieser Podiumsdiskussion nahm u.a. der Dirigent des Abends, Yves Abel, teil, ferner der Chefdramaturg des Hauses, Andreas Meyer, und der prominente, in Berliner Operndingen auffallend aktive Stephan Braunfels (mit der Oper 'Die heilige Johanna' von dessen Großvater die DOB in der letzten Saison einen Überraschungshit landen konnte).
Um es gleich vorweg zu sagen: Der erste Teil des Konzerts war die reine unkomplizierte Freude. Schon die hinreißende Ouvertüre zu 'Zampa ou la fiancee de marbre' (dt. ‚Zampa oder die Marmorbraut’) von Louis Joseph Ferdinand Hérold (1791-1833) war ein Knaller, der federnd, frisch, frech und fetzig daherkam. Er machte neugierig auf den Rest der Oper, und ich fragte mich, wieso die DOB ihren ‚Ersten ständigen Gastdirigenten’ Yves Abel, angesichts seiner speziellen Qualitäten und Vorliebe in und fürs französische Repertoire, nicht mit solchen Titeln ins Rennen um die Gunst der Zuhörer der Hauptstadt schickt, im Sinn von ‚Self Profiling’? (Denn französische Titel von Hérold, Auber & Co. sind im gesamten Berliner Opernreigen auffallend absent.) Nach dieser zwischen Rossini-Drive und Suppé-Eingänglichkeit changierenden Eröffnungsnummer kam Garrett aufs Podium, Haare zum Pferdeschwanz gebunden, locker-modisch in schwarz gekleidet. Und legte los, mit dem melancholischen 'Poèm' in Es-Dur von Ernest Chausson (1855-1899), das er mit Glitzerringen und Silberarmband wie eine geflüsterte Liebeserklärung spielte – ein Eindruck, den sein Mimenspiel verstärkte, aber auch das sinnlich eingesetzte Portamento, das Puristen vermutlich als Schmalz abtun würden, das aber im Sinn einer ‚historisch informierten Aufführungspraxis’ durchaus legitim ist. Schließlich ist der Totalverzicht auf Portamenti erst eine Unsitte des unsinnlichen 1970er Jahre Klassikbetriebs. Geflüsterten Charakter hatte auch die folgende Meditation aus Jules Massenets Oper 'Thaïs' (1894), eines der berühmtesten Geigensoli überhaupt, von Garrett wirklich ‚traumverhangen’ gespielt.
Schlichte Mittel, große Wirkung
Es fiel mir auf, dass sein Ton insgesamt ein sehr zurückgenommener ist, klangschön, elegisch, aber auch leise und ‚passiv’ – verglichen mit anderen Geigenstars wie etwas Janine Jansen, die am Mittwoch in Berlin auftreten wird, deren viel aggressiverer Klang wie ein Laserstrahl durch Orchester-Tuttis schneidet. Garrett geht im Orchesterrauschen (bei Chausson z.B.) mehrmals unter, nur um dann wieder mit Nonchalance neu aufzutauchen. Ein Effekt, den man auf seinen CD-Einspielungen nicht merkt, da die Aufnahmetechnik dort seinen ‚kleinen Ton’ kompensieren kann. Allerdings schafft Garrett mit seiner höchst individuellen Portamento-Technik im Piano-Bereich doch einschmeichelnde Klänge, die auf diese Weise nur wenigen heutigen Geigern gelingen. (Er beruft sich selbst gern auf Fritz Kreisler, der allerdings – bei aller vergleichbaren Liebe zu ‚Easy Listening’-Stücken – doch über einen ganz anderen, wesentlich raumgreifenderen Klang verfügte, wie unzählige Liveaufnahmen aus großen Sälen mit großen Orchestern belegen.)
Das Publikum schien jedenfalls hingerissen von Garrett und entlockte ihm eine Sarabande von J.S. Bach (die er mit entzückend zugekniffenen Augen ganz ruhig und verinnerlicht spielte). Und dann kam endlich der Entertainer in ihm voll zum Vorschein, als er das Orchester zu einer improvisierten Pizzicato-Begleitung animierte und dazu Bravourvariationen zu ‚Mein Hut der hat drei Ecken’ spielte. Das Haus tobte... und man merkte, wie einfach es sein kann, eine steife klassische Konzertatmosphäre zu durchbrechen und Stimmung zu machen. Mit schlichten Mitteln. Die man nur einsetzen muss.
In der Pause signierte Garrett dann im Foyer Programme, CDs, Poster, nackte Frauenarme, T-Shirts... und weil der Andrang so gewaltig war (wie ich das bei einer Sängerautogrammstunde in der DOB noch niemals erlebt habe), dauerte und dauerte und dauerte die Pause, ohne dass es deswegen langweilig geworden wäre. Ganz im Gegenteil. Die Stimmung war blendend, bis Garrett per Lautsprecheransage weggerufen werden musste und das Konzert weitergehen konnte mit der Symphonie d-Moll von César Franck (1822-1890). Die wirkte – auf mich – nach dem mitreißenden ersten Teil doch sehr bemüht, es wollte keine rechte Stimmung mehr aufkommen, was man am vielen Husten, Räuspern, Weggehen und Flüstern merkte. Man merkte auch, dass kein übliches Klassikpublikum anwesend war, weil nach jedem der drei Sätze geklatscht wurde, woran sich aber glücklicherweise niemand störte.
Neben mit saß der 9-jährige David mit seiner Familie (Mutter, Vater, Großmutter), der selbst Geige spielt und mir erklärte, dass er ein großer Garrett-Fan sei und sein Idol schon zweimal im Tempodrom mit Band erlebt hätte. Das Konzert am Montag war sein erster Besuch in der DOB (‚wo die Eintrittskarten billiger sind als im Tempodrom’), und er war sichtlich begeistert vom Ganzen, auch wegen der vier Autorgramme, die er in der Pause kriegen konnte. Die wuchtige Franck-Symphonie hatte zwar trotz anonymer Wiedergabe durch Abel und Orchester Eindruck auf ihn gemacht (‚toll, wenn die alle zusammen spielen’), aber: ‚Mehr Musik mit David Garrett im zweiten Teil hätte mir besser gefallen!’ (Dem kann ich nur zustimmen.)
Offensichtlich schafft Garrett im Alleingang das, was viele edukative Programme in Jahren nur schwer schaffen: neue Publikumsschichten in Konzertsäle und Opernhäuser locken. Wieso die DOB diese einmalige Chance nicht nutzte, um im zweiten Teil des Abends auf ihr reiches und wunderbares Repertoire aufmerksam zu machen (mit der 'Carmen'-Suite usw.), ist mir persönlich schleierhaft. Eine vergeudete Chance, vermutlich. Denn so bald steht Garrett nicht wieder auf dem Programm der DOB.
Nach Ablauf des Konzerts fand im oberen Foyer noch besagte Diskussion statt, bei der Braunfels das Haus zu einem der ‚architektonisch besten der Welt’ erklärte, auch wenn es dringend ein ‚Facelifting’ bräuchte (das er natürlich gern selbst übernehmen würde). Als einer der Diskutanten erklärte, man könnte an Musik gut unterscheiden lernen, ob Gefühle und Äußerungen ‚echt’ oder ‚fake’ seien, meldete sich Braunfels noch mal zu Wort und sagte, das habe man ja an diesem Abend ausgiebig beobachten können. Damit meinte er vermutlich Garretts Auftritt – der scheinbar polarisiert, besonders Menschen wie Braunfels, Student der Jahre 1970 bis 1975. Als es später in der Diskussion um Peter Gelb ging, den Managing Direktor der Metropolitan Opera New York, der am Sonntag in der American Academy in Berlin einen Vortrag zu ‚Opera in the 21st Century’ gehalten und dabei deutlich gemacht hatte, dass der finanzielle Erfolgsdruck, der auf amerikanischen Häusern lastet, auch kreativ macht und zu spannenden Projekten führt (wie etwa den Kinoübertragungen aller neuen Met-Produktionen via Satellit), erklärte wiederum Braunfels, dass in den letzten 50 Jahren sowieso keine nennenswerten Produktionen aus den USA gekommen seien und überhaupt der künstlerische Erfolg einer Produktion nicht an Kartenverkauf und Publikumsresonanz gemessen werden dürfe (!). Als ich Braunfels an der Garderobe nochmals auf dieses Thema ansprach, schimpfte er wüst auf Peter Gelb und die Produktionen, die an der Met gezeigt würden, speziell auch die Titel von John Adams, der für Braunfels offenbar das Tiefste ist, wohin die Branche musikalisch sinken könne. (Obwohl Simon Rattle die Musik Adams ab und an mit den Philharmonikern spielt.) Dass jemand seine Meinung zur ‚viel besseren Musik von Reimann und Rihm’ eventuell nicht teilt und lieber John Adams' 'Doctor Atomic' statt 'Oedipus' oder 'Die Eroberung von Mexico' hören möchte, ließ Braunfels nicht gelten, was zu einer recht wüsten Beschimpfung des Schreibers dieser Zeilen auf mitternächtlicher Straße führte (‚dann ziehen Sie doch in die USA, wenn Sie diesen Quatsch an der Met sehen wollen’). – Eine interessante zwischenmenschliche Erfahrung, keine Frage. Die übrigen Manager bei der Diskussion (ebenso wie die meisten Teilnehmer am Vortrag in der American Academy) zeigten sich bei diesem Thema deutlich offener und interessierter an dem, was die Met aktuell vormacht an Vermarktungsstrategien von Oper, mit denen ein neues Publikum für die Kunstform gewonnen werden soll.
Die Deutsche Oper Berlin hat mit diesem David Garrett-Konzert gezeigt, dass sie in der Lage ist, ansatzweise solche Wege ebenfalls zu gehen. Ich persönlich würde mir wünschen, dass solche Wege in Zukunft noch öfter gegangen würden und ich noch oft neben dem 9-jährigen David in der Oper sitzen darf, um mir seine begeisterten, aber durchaus kritischen Kommentare anzuhören. Vielleicht wird ja die Spielzeiteröffnung der DOB – wenn schon nicht auf den Times Square – so doch an einen anderen ungewöhnlichen Ort übertragen. Wie wär’s mit den TV-Monitoren in den Berliner U-Bahnen? Das hat bislang nicht mal Peter Gelb geschafft, vermutlich weil’s solche Monitore in New York nicht gibt.
http://magazin.klassik.com/konzerte/rev … p;PID=2386
Перевод в 11-ом посте!
Ernest Chausson
Шоссон он играл его............мама роди меня обратно!!!!
для полного щастья осталась Последняя роза лета....
Elina, а концерта или частей концерта нет нигде? Статья даже с автопереодчиком интригует, времени тебе побольше, хоть на пару часиков к суткам! [взломанный сайт]
Шоссон он играл его............мама роди меня обратно!!!!
..я вчера тоже офигела))...
а концерта или частей концерта нет нигде?
в смысле? Весь концерт? Такой записи не было...
Шоссон он играл его...
для полного щастья осталась Последняя роза лета....
для полного счастья найти бы видео )))) [взломанный сайт]
для полного счастья найти бы видео )))
Алин ну и это тоже)))) тогда и помирать не страшно))))))))
КОПИРОВАНИЕ И ПЕРЕПОСТ ТОЛЬКО С СОГЛАСИЯ ПЕРЕВОДЧИКОВ!
Новые пути Берлинской оперы?
Критика профессора Кевина Кларка
Поверьте, Берлинская опера сама была поражена тем резонансом, который в понедельник вечером вызвал самый обычный оркестровый концерт, включающий произведения французских композиторов Герольда, Шоссона, Массне и Сезара Франка; во всяком случае, на кассах были приклеены скотчем таблички «Билеты распроданы», написанные от руки и украшенные маленькими завитками, как будто у оперы не было припасено соответствующих профессионально напечатанных табличек (возможно потому, что такая ситуация, когда все билеты были распроданы, случалась настолько редко, что старые таблички славных времен Западного Берлина выбросили?). Уже у самого входа в театр непривычно роилась огромная толпа людей, которые выглядели иначе, чем обычная оперная публика на Бисмаркштрассе, и это бросалось в глаза: толпа преимущественно состояла из девушек-подростков и молодых женщин, наряду с мальчиками младше 10 лет с их родителями, бабушками и дедушками. Интересная комбинация. Объяснение этому наплыву людей зовется Дэвидом Гэррэттом. «Поп-звезда среди скрипачей» с модельной внешностью и вкрадчивым портаменто (прим. перев. : способ исполнения, при котором следующая нота не сразу берётся точно (в звуко-высотном отношении), а используется короткий и плавный подъезд к нужной высоте от предыдущей ноты) – тоже не прогадал в контексте оперы со своим магнетизмом и стал причиной взволнованно-непринужденной атмосферы в фойе и зрительном зале, атмосфере, которую я лично желал бы чаще наблюдать в опере, так как музыка всё-таки должна приносить удовольствие и вполне способна вызывать эротический аппетит… вопреки пессимистичным прогнозам поколения 68-го (подробнее об этом чуть позже).
Кроме того, этот концерт в понедельник был совместной работой Берлинской оперы и Союза молодых предпринимателей Германии, то есть под девизом «Менеджер у нотного пюпитра» пять бизнесменов играли в струнной секции оркестра, а затем обсуждали, чему же экономика может научиться у оперы. Среди прочих в этой дискуссии принял участие дирижер этого вечера Ив Абель, далее присоединился главный драматург оперы, Андреас Майер, и авторитетный в берлинских оперных кругах Штефан Браунфельс, выдающийся своей активностью (опера его деда «Святая Иоанна» неожиданно стала хитом последнего сезона Берлинской оперы).
Забегая вперёд, скажу, что первая часть концерта была чистой простой радостью. Пленительная увертюра к опере «Цампа, или мраморная невеста» Луи-Жозефа Фердинанда Герольда (1791-1833) стала взрывом, произведшим пружинящее, свежее, дерзкое и сумасшедшее впечатление. Эта увертюра возбудила любопытство к опере, и я спрашивал себя, почему Берлинская опера не использует своего «первого постоянно приглашаемого дирижера» Ива Абеля, ввиду его особых достоинств и пристрастия к французскому репертуару, в целях добиться благосклонности слушателей столицы с такими композициями, из соображений «самопрофилирования»? (так как отсутствие произведений французских композиторов - Герольда, Обера и «компании» в общей веренице Берлинских опер бросается в глаза). После этого переливающегося разными красками начала, сочетающего в себе драйв Россини и простоту Зуппе, на сцену вышел Гэрретт с собранными в конский хвост волосами, непринуждённо – модно одетый в черное.
И начал играть меланхоличную «Поэму» Эрнеста Шоссона (1855-1899), сверкая кольцами и серебряным браслетом, словно нашептывая объяснение в любви – его мимика лишь усиливала это впечатление, ну и конечно чувственное портаменто, которое пуристы, вероятно, приняли бы за слащавость, которая, однако, совершенно правомерна в контексте «исторически осведомленной исполнительской практики». В конце концов, тотальный отказ от портаменто это прежде всего привычка нечувственного общепринятого исполнения классики 70-х. Словно шепот были исполнены и последующие «Размышления» (Meditation») из оперы Жюля Массне «Таис» (1894), одна из самых знаменитых сольных партий скрипки в принципе, которую Гэррэтт воистину окутал дымкой мечты.Скромные средства, большой результат
Я заметил, что в общем его звучание было сдержанным, очень красивый звук, элегический, но в то же время тихий и «пассивный» - по сравнению с другой звездой скрипки Яниной Янсен, которая будет выступать в Берлине в среду со своим намного более агрессивным звучанием, которое словно луч лазера разрезает оркестровое тутти (прим. перев.: пьеса, исполняемая всем составом оркестра). Много раз Гэррэтт «уходит» во время всеобщего оркестрового звучания (напр. исполняя Шоссона), лишь затем, чтобы затем снова вынырнуть со всей своей непринужденностью. Эффект, который не заметишь на его CD записях, так как техника записи позволяет компенсировать там его «тихий звук». Однако Гэррэтт, со своей в высшей степени индивидуальной манерой исполнения портаменто в области piano (пиано – тихое исполнение..прим.пер.) добивается исключительно вкрадчивого звучания, которое под силу лишь немногим сегодняшним скрипачам. ( Он сам охотно ссылается на Фрица Крейслера, который при всей своей любви к «лёгким для слуха» произведениям располагал совершенно другим, более размашистым звучанием, которое можно услышать в бесчисленных записях его живых выступлений в больших залах и с большими оркестрами).
В любом случае, казалось, что публика была захвачена Гэррэттом и выпросила у него Сарабанду Баха (которую он сыграл совершенно спокойно и глубоко уйдя в себя, обворожительно прищурив глаза). Потом он наконец-то полностью проявил себя в качестве эстрадного исполнителя, побуждая оркестр к пиццикато-импровизации и бравурным вариациям к «Моей треугольной шляпе» («Венецианский карнавал» Паганини…прим. пер.).
Зал пришел в неистовство... и стало заметно, как же это просто, прорвать чопорную атмосферу классического концерта и создать настроение. Простыми средствами. К ним стоит лишь обратиться…Во время перерыва Гэррэтт подписывал в фойе программы, диски, постеры, обнаженные женские руки, майки... Из-за того, что наплыв народа был сумасшедшим (чего я еще никогда в жизни не наблюдал при раздаче автографов певцами Немецкой оперы), пауза всё затягивалась, затягивалась и затягивалась, причём скучно не становилось. Совсем напротив. Настроение было потрясающим до тех пор, пока Гэррэта не отозвали через громкоговоритель, и концерт мог наконец-то быть продолжен - симфонией d-Moll Сезара Франка (1822-1890). Симфония произвела на меня какое-то напряженное впечатление – после увлекательной первой части (с Гэрреттом имеется в виду. Симфонию исполнял только оркестр, без Дэвида. Прим. пер.), нужное настроение всё никак не приходило, что можно было заметить по постоянному покашливанию, уходам из зала и перешёптываниям. Также было заметно, что здесь присутствовала непривычная классическая публика, т.к. после каждой из трёх частей раздавались аплодисменты, что, к счастью, никому не мешало.
Возле меня сидел девятилетний Дэвид со своей семьёй (мама, папа, бабушка), который и сам играет на скрипке, и рассказывал мне, что он огромный поклонник Гэррэтта и что он уже два раза был на выступлениях Дэвида и его команды на Темподроме (концертная площадка в Берлине). Концерт в этот понедельник был его первым посещением Берлинской оперы («куда билеты оказались дешевле, чем на Темподром»). Он явно был воодушевлен всем происходящим, особенно четырьмя автографами, которые ему удалось заполучить во время перерыва. Мощная симфония Франка в исполнении неизвестного ему Абеля и оркестра произвели на него впечатление («Здорово, когда все вместе играют»), но: «больше музыки в исполнении Дэвида Гэррэтта во второй части мне бы сильнее понравилось!» (С этим я могу только согласиться).
Очевидно, что Гэррэтт в одиночку справляется с тем, что многим образовательным программам удается лишь с трудом и за годы: привлечь новую публику в концертные залы и в оперу. Отчего Берлинская опера не использовала этот уникальный шанс, чтобы привлечь внимание во второй части вечера к своему обширному и чудесному репертуару (напр. «Кармен»-сюита и т. д.), лично для меня остаётся загадкой. Возможно, что это была упущенная возможность. Учитывая, что Гэррэтт снова появится в программе Берлинской оперы нескоро.
После концерта в верхнем фойе состоялась беседа (о которой говорилось выше), в которой Браунфельс объявил здание оперы одним из самых лучших «архитектурных сооружений в мире», даже несмотря на то, что зданию срочно нужна небольшая облицовка, («Facelifting“) которую, он, разумеется, охотно взял бы на себя. Когда один из участников дискуссии заявил, что посредством музыки можно научиться отличать неподдельные эмоции и проявления чувств от притворства, Браунфельс снова захотел добавить пару слов и сказал, что в этот вечер можно было неоднократно наблюдать это. По всей вероятности он подразумевал выступление Гэррэтта – который, очевидно, производит полярное впечатление, особенно на людей подобных Браунфельсу, бывшего студента с 1970 по 1975 гг. Когда позже речь зашла о Петере Гельбе, главном менеджере Нью-Йоркской Метрополитен оперы, выступившем в воскресенье в Американской Академии в Берлине с докладом «Опера в 21-м веке», в котором он прояснил, что финансовый успех американских оперных театров лишь добавляет креативности и приводит к увлекательным проектам (как, например, трансляция всех новинок оперы «Метрополитен» через спутник), Браунмфельс снова взял слово и сказал, что в любом случае за последние 50 лет из США не поступало никакой заслуживающей упоминания продукции, и вообще - успех в искусстве нельзя измерять количеством проданных билетов и резонансом, вызванным у публики (!).Когда у гардероба я снова заговорил с Браунфельсом на эту тему, он беспутно обругал Петера Гельба и продукцию, которую выпускает „ Metropolitan“- опера, особенно творения Джона Адамса, который, очевидно, в глазах Браунфельса является представителем самого дна музыкальной индустрии. (Хотя Симон Раттле время от времени исполняет музыку Адамса с Филармоническим оркестром). То, что кто-то не разделяет его мнение о «гораздо более хорошей музыке Раймана и Рима» и лучше послушает 'Doctor Atomic' Джона Адамса вместо 'Oedipus' или 'Die Eroberung von Mexico', Браунфельс не пожелал принять во внимание, что привело к действительно незаслуженному оскорблению автора этих строк на полуночной улице («тогда уезжайте в Штаты, раз Вы хотите смотреть этот вздор в «Met») – Вне всяких сомнений, это был интересный опыт межличностного общения... Остальные менеджеры (как и большинство других участников лекции в Американской Академии) проявили себя более открыто и более заинтересованно в обсуждении темы актуальности маркетинговых стратегий «Мет» для оперы, которые позволяют привлекать новую публику к этой форме искусства.
Берлинская опера показала этим концертом Дэвида Гэррэтта, что она в состоянии постепенно идти таким путем. Я лично очень хотел бы, чтобы в будущем этот путь избирался бы как можно чаще и чтобы я еще часто имел возможность сидеть рядом с девятилетним Дэвидом в Опере и слушать его восхищенные, но вместе с тем критические комментарии. Возможно, трансляция открытия театрального сезона Берлинской оперы произойдёт – если не на Таймс Сквер – так в другом необычном месте. Как насчет мониторов в Берлинском метро? Такое до сих пор не удавалось Петеру Гельбу, возможно потому, что в Нью-Йорке нет таких мониторов.
Редактура: Элина
Спасибо, девочки!
Спасибо, Свет!!!
Обсуждение статьи ЗДЕСЬ
Не за что! [взломанный сайт]
Вы здесь » DAVID GARRETT RUSSIAN FORUM » Classic » 22.06.2009 Berlin/ Deutsche Oper