ВНИМАНИЕ! ЦИТИРОВАНИЕ, А  ТАК  ЖЕ ЧАСТИЧНОЕ  ИЛИ  ПОЛНОЕ   КОПИРОВАНИЕ НАШИХ ПЕРЕВОДОВ НА ДРУГИЕ  РЕСУРСЫ КАТЕГОРИЧЕСКИ  ЗАПРЕЩЕНЫ!

Короче  было   бы  теперь  практично

Ах, нет! Длинные волосы  совсем  не  напрягают  - считают Дэвид  Гэрретт и Барбара. Разговор  о неправильной  окраске и о  других  неприятных (дословно   -  "волосатых", немецкая  идиома для   описания неприятной ситуации...прим.пер.)  ситуациях.

Фото - Jan  Rickers

Барбара:  Дэвид, тебе вообще нравится   быть   блондином?
Дэвид: конечно! С  этим  цветом  я  чувствую   себя   комфортно.  А ты разве нет?

Барбара:  скажем так:  для меня  это двояко.
Дэвид: почему же?

Барбара: меня всегда  раздражало, когда меня называют блондинкой. В  этом  кроется  так  же  ложное  утверждение,  что  будь   я  брюнеткой, то не   смогла  бы  сделать   такую  же  карьеру.   
Дэвид:  ты  имеешь  в виду,  что  люди  думают, что  существует  нечто  вроде  бонуса    для блондинок?

Барбара: боюсь,  что  да. Причём  это такой  абсурд.  Так  как, во-первых: квалификация  абсолютно не завсит  от  цвета волос.
Дэвид:   а во-вторых?

Барбара:  я такая же, как  и все  женщины, и  в действительности  мы же  все  хотим  выглядеть  как  Моника  Белуччи или Пенелопа Круз.
Дэвид:  как же  так?  Вы совсем не   хотите  быть  блондинками?

Барбара: конечно  нет.
Дэвид:  интересно. Не подумал  бы, что именно твои  волосы   для тебя являются проблемой.

Барбара:  только цвет. Сами  же  волосы - это почти единственное, не  являющееся моей  проблемой: я грызу ногти, я постоянно дёргаюсь  - животом, бёдрами, ляжками  и  плечами  - но   мои  волосы  классные.  С ними   можно делать  всё  что  угодно,   их достаточно   много, и их не испортить.
Дэвид: будем надеяться, что так и останется.

Барбара: конечно. Если когда-нибудь  мои гормоны  отберут у меня и  это, придётся довольно туго.
Дэвид: тогда  тебе нужно будет поступить как многие женщины и сделать практичную короткую стрижку.

Барбара: это для меня ещё один большой вопрос нашей  современности:  почему  так  много  женщин  старше  пятидесяти  отрезают свои волосы?  Как  будто после   пятидесяти пропадает  женственность.
Дэвид: погоди, это же клише!

Барбара: я тоже так  думаю. Но я никогда  не отрежу  свои длинные волосы. А ты?
Дэвид:  нет

Барбара:  есть  ли  у  мужчин возрастное  ограничение для  длинных  волос?
Дэвид:  скорее, естественное   ограничение. Я   считаю,  что  если они  выпадают, то  надо передумать  насчёт  длинных  волос.

Барбара: вот видишь.  В  принципе, нет  хороших аргументов  в  защиту коротких волос. 
Дэвид: разве не говорят,  что за ними легче ухаживать?

Барбара:  но  разве это  верное утверждение?
Дэвид: не  думаю.  Длинные  волосы -  практичны  (удобны).  Их   можно  просто собрать   вместе.  И не надо  каждые три недели  мчаться к  парикмахеру. Для  моей  жизни  длинные  волосы  - это оптимальнй  вариант.

Барбара: именно так!  Короткие  волосы надо постоянно  укладывать.  Длинные   волосы   можно как-то   собрать  в  высокий  пучок, тем самым  скрывая "плохой  день для волос". Они  намного проще. Я не говорю  сейчас  о мужчинах. Это больше женская  повседневность.
Дэвид:  ох, и у мужчин  так  же. Я в этом  уверен.

Барбара:  да?  Для  тебя важны волосы  у  женщины?
Дэвид:  "важны" - неверное  слово. Волосы,  на самом деле,  вторичны, если речь идёт о привлекательности. Мне важны характер и чувство  юмора.

Барбара:  но  этого не увидишь  в первый момент.  Куда  смотришь  в первую очередь?
Дэвид:  в первую очередь, конечно, на лицо. Классный смех и красивые  зубы я  нахожу  очень привлекательными  и симпатичными. Длинные  волосы -  это,  скорее,  приятное  (милое, симпатичное) обрамление. А как  насчёт  мужчин?  Тебе  нравятся длинные волосы у мужчин?

Барбара:  честно?
Дэвид: прошу    об  этом

Барбара: правда в том, что слишком  волосатые мужчины  внушают  мне страх.  Они подозрительные. Мне немного неприятно говорить это именно тебе,  ведь твои волосы являются твоим отличительным знаком и частью твоего успеха.
Дэвид: в  какой-то с тепени я это осознаю, но всё-таки  очень  надеюсь,  что   мой   успех   больше связан с моей музыкой, а не  с моей причёской. А  насчёт  того,    что   тебе не  нравятся  длинные  волосы...это больно,  но я  же  уже большой  и перенесу  это.  Кого  же  ты  находишь   привлекательным?

Барбара: Зинедина  Зидана  (французский   футболист...прим.пер.) Не то  что  бы мужчина  должен обладать  сияющей отполированной  лысиной,  чтобы  я  в него   влюбилась.  Но я всё равно  больше  делаю это в  отношении женщин.
Дэвид:  влюбляешься?

Барбара: Да. То  есть, в их  волосы. Или больше  в  обаяние (сияние, притягательную силу, привлекательность)  женщин, которые идут по  улице со сделанной  на скорую руку дулькой  на макушке. Не  знаю,  когда этот кнедлик стал  модным, но  для меня он говорит обо всём. Он милый, сексуальный и женственный. И он идёт всем женщинам. И знаешь что? Мне нравится трогать  волосы.  Тебе тоже?
Дэвид: никогда  об этом не задумывался. Ты у  всех трогаешь волосы?

Барбара: жирные  волосы, конечно, не трогаю. Или у  мужчин с бетонной причёской  из-за большого количества   геля.  А мы уже говорили о   волосах на теле?
Дэвид: нет. Как ты к  ним  относишься?

Барбара:  если коротко: их не бывает много
Дэвид: и на спине тоже?

Барбара: во всяком случае это не критерий для  дисквалификации. И  наоборот - просто   абсурдно,  что почти у  всех  мужчин до  30  лет  уже нет  ни единого волоса  на  теле - за исключением  лица.
Дэвид: у тебя была когда-нибудь отстойная причёска?

Барбара:  много  раз. Как-то раз  меня потянуло на стрижку "паж"
Дэвид: плохая  идея?

Барбара: да.  А  ещё  мне  делали  такие  пружинистые  кудряшки, я  хотела  выглядеть как Мэрлин  Монро. И хотя визуально это выглядело хорошо, но  учитывая затраченные  усилия - дерьмовая  причёска.   Каждое  утро  начиналось с плойки.   И  это у меня!  Которая по утрам почти не тратит  время  на укладку!
Дэвид:   это у нас  общее. В большинстве случаев  я даже не сушу волосы феном - исключительно из соображений  времени.  Но когда  мне надо на сцену, то я, конечно  же, слежу за тем, чтобы  они   выглядели  хорошо,  это  нормально - я хочу чувствовать себя комфортно.

Барбара:   понимаю. Чувствую  себя   на сцене  очень  неуверенно, если  волосы не в порядке.  А  что у  тебя насчёт   дерьмовой причёски?
Дэвид:  как-то раз  случилась  авария

Барбара: боже  мой!
Дэвид: всего  лишь  авария  с волосами. После  фильма  "Паганини",  когда мне   покрасили   волосы  в чёрный  цвет. До  этого меня заверили   в том, что  без проблем вернут мой  прежний  цвет  волос.  К   сожалению, что-то  пошло  не   так с   химическим составом, и  мои волосы стали  выпадать  клочьями.  Понадобилось несколько недель, чтобы они   снова  стали выглядеть хорошо.

Барбара: неприятный момент!   А теперь плавный переход: ты попадаешь иногда   в   трудные  ситуации? И  мы сейчас  говорим  не о той   ситуации,  которая   пару лет назад так занимала жёлтую прессу.
Дэвид: благодарен за это. Потому что я, в принципе, полностью одержим  гармонией (мания гармонии, очень большое стремление к гармонии...прим.пер.). Я  никогда не повышаю голос и, где только (воз)можно,  избегаю  ссор. Прежде чем дойдёт  до ссоры, я удаляюсь.

Барбара: понимаю. Я не выношу, когда двое ругаются в моём присутствии.
Дэвид: ты тоже  всегда  первая уступаешь в  конфликтной ситуации?

Барбара:  безусловно
Дэвид: я тоже.  Если я  довожу  до конца такие  ситуации, то  после этого чувствую себя хуже, чем если бы уступил.

Барбара: точно. Моя воля никогда  не была для меня проблемой. Я считаю, что власть в  отношениях (в парах) - это проблема, а я не хочу этого. При составлении букетов  я настою на своём, а в остальном - мне не  важно,  оправдана (имеет смысл) ссора  или нет. Ну  хорошо, ещё, наверное, при выборе абажуров.
Дэвид:  а в женских  журналах всегда написано, что ссоры  так важны в отношениях...нееее, если честно: с удовольствием откажусь от этого.

Барбара: и со своими родителями тоже?
Дэвид: откуда у тебя эта мысль о них?

Барбара:  нууу,  ведь так  заведено:  никто тебя  так не  бесит, как те,  кого ты любишь больше всех. И в этом плане дети и родители намного обгоняют твоего  партнёра. Вряд ли переживаешь с  кем-то  другим так много неприятных ситуаций,  чем с  ними.
Дэвид: это, конечно, так. Многое    может  пойти не так, это необходимо принять. Я  не верю в то, что можно изменить суть человека.  Предъявление  своим родителям  убийственных аргументов ни к чему  не приведёт.  Поэтому я  не фанат  проблемных  бесед.

Барбара: разве не было у тебя с родителями большого разлада (дословно - бури, грозы...прим.пер.), который впоследствии улучшил твою жизнь?
Дэвид:  да, было

Барбара: ну-ка  расскажи
Дэвид: после окончания школы я хотел учиться (музыке) дальше, от чего мой отец  был не в восторге.

Барбара: почему?
Дэвид: нууу...я уже записал пять альбомов, получал  награды, работал с великими музыкантами моей профессии, короче: всё разлеталось,  как горячие пирожки. Но  я не чувствовал себя музыкантом.  Я всё делал инстиктивно,  без  необходимых знаний. Мне чего-то не хватало. И вот я сказал родителям, что хочу  учиться в Нью-
Йорке у Ицхака  Перлмана, моего кумира.

Барбара: и что сказал твой отец?
Дэвид: мой отец сказал "нет". Он считал, что я разрушу свою карьеру, что учёба  станет более чем одним  шагом  назад,  и что подумают люди, если узнают, что такой  успешный  музыкант пошёл учиться в Университет?

Барбара: ...а ты  что?
Дэвид: под   предлогом того,  что я поехал в гости к брату в Бостон, который тогда  учился в Гарварде,  в  Бостоне я сел на  "китайский"  автобус  (Chinatown  Bus  -   самый дешёвый автобусный  оператор  в США. "Китайские" автобусы незаметно  и крепко  связывают все  "чайнатауны" основных городов США...прим.пер.) до Нью-Йорка, чтобы попасть на прослушивание  в   Джульярд.

Барбара:  и  что они подумали, когда перед ними предстал Дэвид  Гэрретт?
Дэвид: я подавал заявление как  Кристиан  Бонгартц. Я хотел получить справедливый шанс, без каких-либо  бонусов.

Барбара: то  есть,  ты  подал документы  втайне от своих родителей, за их спиной?
Дэвид: совершенно верно.  Просто  получилось так, что ответ на моё заявление  пришёл по почте. А  где был мой адрес?

Барбара:  у твоих  родителей в Аахене
Дэвид:  именно так.  А отец всегда вскрывал  мою почту.

Барбара:  ты шутишь. Ты же  был взрослым.
Дэвид: да. Но это всегда так было, поэтому я даже не задумывался об этом. Во всяком случае: он прочитал,  что меня приняли,   после чего  разразились страшные гром и  молнии.  Он меня не понимал  и   считал всё  это бессмысленным. А так же он сказал, что не будет поддерживать меня финансово. Это было жёстко, так как учёба была  дорогая, как и  жизнь  в Нью-Йорке.  К тому же, он ещё оплачивал   учёбу моего брата в Гарварде.

Барбара:   но ты всё равно  отучился
Дэвид: да, и это были четыре замечательных года, несмотря  на почти полное отсутствие  контакта с  моим  папой. Сейчас он тоже считает, что я поступил тогда правильно.  Прекрасный пример того, что иногда имеет смысл выдержать до конца неприятную ситуацию.

Барбара: он  хоть раз извинился  за то, что открыл тогда твою почту?
Дэвид: ээээ....нет, это и не нужно, всё нормально. А если сейчас на  его адрес  приходит какая-то  почта  для меня, то  он всё ещё в  неё заглядывает. Просто чтобы  посмотреть, важно ли это.