Wichtig ist es, sein Glück jeden Tag aufs Neue zu versuchen

Интервью: Дэвид Гарретт, музыкант

Важно искать свою удачу каждый день

Без таланта ничего не добьешься

Germanwings Magazine, 26/2009

ВНИМАНИЕ! КОПИРОВАНИЕ, ПЕРЕПОСТ И ЦИТИРОВАНИЕ ПЕРЕВОДОВ НА ДРУГИЕ РЕСУРСЫ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНЫ!

28-летний Дэвид Гарретт дает концерты в Азии, он признанная звезда в США, а канцлер Германии Ангела Меркель уже приглашала его выступить с концертом. Он был отмечен музыкальными критиками как лучший скрипач своего поколения. Помимо классического репертуара он ищет другие музыкальные вызовы и играет рок и саундтреки к фильмам на своей скрипке. Более того ему удается делать классическую музыку современной.

В своем последнем альбоме Encore Дэвид Гарретт исполняет произведения поп-короля Майкла Джексона и британского рок-бэнда Queen. Но слушатели могут также найти и классические произведения композитора Йоханнеса Брамса. Почему ты смешиваешь такие разные музыкальные стили?
Всегда интересно пробовать что-то новое. Я думаю, что не так уж и сложно аранжировать произведения, которые написаны для скрипки. Я нахожу увлекательным пробовать новые вещи и раздвигать рамки.

Каким критерием ты пользуешься при выборе песен для записи альбома? Есть ли у твоего менеджмента какие-то правила, или ты руководствуешься своим музыкальным вкусом?
Конечно, самое важное – это мой музыкальный вкус. Потом уже настает черед более мелких критериев. Подходит ли мелодия для скрипки, например. Не все, что соответствует моему вкусу, ложится на скрипку. Это эффектный инструмент, поэтому и звучать он должен эффектно.

С 4 лет ты занимаешься по несколько часов в день. В чем ты находишь мотивацию и как поддерживаешь страсть к игре?
Делая иногда паузы. Необходимо, чтобы голова все время хорошо работала.  Иногда мне нужно дистанцироваться от всего, чтобы начать новый проект с удвоенной энергией.

Что важнее для успеха: талант или дисциплина?
Без таланта ничего не получится. Но в долгосрочной перспективе ты не добьешься успеха без дисциплины и настойчивости. Важен оптимальный баланс между обоими факторами.

Ты начал давать классические концерты с 10 лет. Публика принимала тебя как исключительный талант, как вундеркинда. Со своей собственной точки зрения, как бы ты определил термин «вундеркинд»?
Я работал много, может, слишком много для того, чтобы быть вундеркиндом. Я в восхищении, когда смотрю свои детские записи. Но в то же время я знаю, что творилось за кулисами, как много работы стоит за этим. Это как спорт высших достижений. Если к тебе пришел успех в раннем возрасте, ты должен упорно работать для этого. Обыватели легко об этом забывают, потому что они видят только результат. Поэтому я не верю в термин «вундеркинд». Я верю в то, что есть очень талантливые люди, которые при определенном давлении могут стать хорошими музыкантами уже очень рано. Но никакого чуда в этом нет.

В 12 лет ты играл с известными дирижерами на очень дорогой скрипке Страдивари. Тебе никогда не приходилось преодолевать неуважение или бороться с предрассудками, связанными с твоим возрастом?
Даже если такое и было, я не замечал. Я был погружен в свой мир. Конечно, когда очень маленькие дети играют Бетховена и Баха, всегда есть место предрассудкам. Но в то время и никогда этого не замечал.

Сейчас ты путешествуешь по миру 10 месяцев в году. Некоторых музыкантов  такая слава и столько концертов выбивают из колеи. Как ты поддерживаешь баланс между работой и частной жизнью?
Это действительно сложно. Это не просто, и единого рецепта нет, иначе я нашел бы его уже давно. Самое важное – позволить организму отдыхать, поскольку я много путешествую. Я лучше рано пойду спать и восстановлюсь, чем буду заставлять себя работать. Если я вымотан после концерта или не могу сконцентрироваться, не важно,  как долго я буду заниматься – все равно я уже уставший, и результат не может быть хорошим. Поэтому мой девиз – лучше спать 10 часов, чем 10 часов заниматься.

Ты сказал, что музыка – это своего рода медитация для тебя. Некоторые музыканты не могут выкинуть музыку из головы сразу после удачных концертов и импульсивных симфоний. Как ты переключаешься?
Иногда это сложно, но с опытом у меня стало получаться. Я заставляю себя после концерта заняться чем-то абсолютно иным и так нахожу умиротворение. Я или читаю книгу, или смотрю ТВ, или развлекаю себя чем-то. Поэтому я часто иду ужинать со своей командой после концерта – чтобы освободить свою голову. 

У тебя прекрасный менеджмент. Маркетинг становится все более важным даже для карьеры оперных певцов. Что необходимо музыканту сегодня, чтобы быть успешным в классической музыке?
Самое важное – наслаждаться ею и оставаться верным себе. Ты должен быть честен с самим собой во всем, что ты делаешь. Все остальное придет само.

В 19 лет ты сам переехал из маленького немецкого города Аахен в метрополис Нью-Йорк. Какими были самые большие трудности в твоей самостоятельной жизни в связи с обретенной свободой?
Мне действовала на нервы стирка одежды и отнимала много времени. Даже сейчас я не до конца научился правильно разделять вещи. С тех пор, как мне пришлось делать все самому, я закидываю в стиральную машину все сразу, невзирая на материал и цвет. Поэтому я всегда ношу темную одежду, чтобы не испортить ее стиркой.

В Нью-Йорке ты работал моделью. С чего все началось?
Меня попросили, а дальше все пошло само собой. Все началось из-за финансового вопроса: как заработать деньги быстро? Ответом стал модельный бизнес. Но даже тогда я понимал, что это не ненадолго. Хотя во время учебы было интересно подрабатывать на стороне.

Ты когда-нибудь задумывался об альтернативе профессии скрипача?
Мой брат поступил в Гарвард. Это было альтернативой, о которой я думал. Мои оценки в аттестате были очень хорошими. Если бы я поступил туда, я сейчас работал бы в каком-нибудь бизнесе. Мне всегда нравились профессии социального профиля.

Как из студента Джулиардской академии музыки ты превратился в успешного, всемирно известного скрипача?
Это не произошло за одну ночь, я много работал над этим. Важно искать свою удачу каждый день, заводить контакты, доказывать себе, играть перед незнакомыми тебе людьми. Это был утомительный процесс.

Ты рассказываешь о своем детстве и отношениях с родителями удивительно часто. Какую роль играют родители в твоей карьере и работе сегодня?
Никакой. Это очень важно для меня. Я считаю, что родителям нечего делать в том, что касается работы детей. Они любят давать советы, которые стоят того, чтобы выслушать. Но в конце дня ты должен принять свое собственное решение. Нужно стараться избегать объяснений и оправданий своих решений перед родителями. Такой вид отношений между родителями и ребенком довольно неприятен. В начале все было, как было, но теперь я стараюсь ограничить свою работу от них.

Что самое лучшее в твоей карьере?
Много чего. Некоторые концерты проходят в фантастических местах. Я посещаю удивительные города или играю в впечатляющих концертных залах. У меня теперь есть друзья по всему миру, и очень приятно встречаться с ними после долгого перерыва. Соотношение отпуска и работы просто отличное, я думаю.

С первого взгляда твоя история кажется очевидной: от вундеркинда до очаровательного скрипача-бунтаря. Что стоит за этим имиджем?
За любой карьерой стоит своя история. Некоторые артисты выносят ее на обозрение, другие – прячут. Я не приверженец такой ситуации. В конечном итоге музыка – самое важное. Пока моя музыка и работа с другими артистами находится на очень высоком уровне, я удовлетворен.

У тебя еще остались мечты или цели, связанные с работой?
Отпуск не помешал бы. В последнее время я много работал. Я никогда не думал, что буду ставить еще какие-то цели в своей работе, потому что все существующие, все фантастические проекты появляются сами собой. В июле я даю несколько концертов, включая три концерта в составе трио с Готье Капюсоном и Жан Ивом Тибоде, которые я жду с нетерпением. В сентябре я дебютирую на Боннском фестивале им. Бетховена. Это действительно завораживающе – в том, что касается работы, я полностью удовлетворен тем, что имею.

Где ты себя видишь через 20 лет?
Я надеюсь, что я смогу наслаждаться отдыхом дома и иметь что-то похожее на нормальную повседневную жизнь. В какой-то момент организм не может больше справляться с нагрузками. Даже когда я был моложе, я должен был быть осторожнее с этим. В данный момент я не представляю себя семейным человеком, но кто знает, 20 лет – это большой срок, как ни крути.

Господин Гарретт, большое спасибо за наш разговор!