Meistergeiger zwischen den Stilen: David Garrett in der Philharmonie
На удивление позитивная критика из Берлина на концерт Дэвида и Жюльена 16.05.2016г Berlin! Ну что ж, поздравляю! Взята главная вершина!
http://www.bz-berlin.de/berlin/mitte/me … ilharmonie
Nur mit Klavierbegleitung trat Stargeiger David Garrett in der Philharmonie auf und ließ bei einem "Recital" seine persönliche Musikgeschichte passieren.
„Recital“ nennt Star-Geiger David Garrett sein Programm von den Stücken, die ihn auf dem langen Lehrpfad des Lebens quälten und ergötzten. In der Berliner Philharmonie brachte er am Pfingstmontag mit dem begnadeten Pianisten Julien Quentin geliebte Kompositionen im schlichten Duo wieder.
„Man kann nur frei Musik machen, wenn die Technik einem nicht im Wege steht“, nickt der Maestro bedächtig. Ein Fünkchen Stolz ist sicherlich dabei, wenn David in dieser fesselnden Kulisse der Philharmonie steht und über seine Lehrjahre spricht. Der polnische Komponist und Violinist Henryk Wieniawski ist für Garrett eine Legende, darum spielt er sichtlich bewegt die „Légende“ in g-Moll.
Nach gewaltigen Stücken von Sarasate, Dvořák und Prokofjew geht er über zu einem Jugendheld. Als Teenager hat der Violinist schon Kreisler gehört, auch, weil er seiner Meinung nach lange verkannt wurde: „Was mich besonders begeistert, war seine Freiheit im rechten Bogenarm.“ Während der Saal mucksmäuschenstill ist und die verschobene Symmetrie der beeindruckenden Architektur auf die Gäste wirkt, springt David Garrett vom Schemel auf und stampft auf den Boden. Seine Körperbewegungen gehen mit der fließenden Fingerfertigkeit seiner begabten Hände mit.
Was er an Kreisler verehrt: dass er selber Stücke geschrieben hat. David zeigt sich überrascht, wie wenig Geiger heute noch selber komponieren. Was ja die eigentliche Persönlichkeit des Musikers offenbart. Davids zweites Ich – neben der klassisch adretten Seite, zu der er seine blonde Mähne als Dutt und offene Stiefel trägt – ist die der Crossover-Musik. Dort vermischt er klassische Kompositionen mit Pop-Hits. „Crossover-Musik hat mir geholfen, mein Rhythmusgefühl zu entwickeln.“ Ende November ist er so auch wieder in der Berliner Mercedes-Benz Arena zu sehen.
Heute bleiben seine Haare aber gebunden, wenn er den Klassik-Hit „Csardás“ von Vittorio Monti hinpfeffert – das meistgespielte Stück seiner Karriere, gibt er zu. Angefangen zu üben hat der Aachener mit seinem Bruder. Der kramte am liebsten Peter Tschaikowsky raus, die „Mélodie Es-Dur“ aus „Souvenir d’un lieu cher“, erinnert sich David an seine ersten Gehversuche. Seit er vier Jahre alt war, übt der Mann sein Instrument angestrengt.
Wegweisend dafür waren seine Eltern. Sein Vater war Geigenlehrer und -auktionator, seine Mutter Primaballerina. „Mit strengen Eltern ist es schwer, aber ohne unmöglich“, ehrt Garrett seine Erzeuger mit weisen Worten und widmet ihnen nach dem weltbekannten „Hummelflug“ von Rimskij-Korsakow das letzte Stück des Abends: „Der Tanz der Kobolde“ von Antonio Joseph Bazzini.
Nach gar nicht aufhören wollenden Standing Ovations findet David Garrett aber noch für eine Zugabe zurück. „Für jeden Künstler ist dieser Raum etwas ganz Besonderes“, holt der 36-Jährige gerührt vor so viel Anerkennung Luft und verbeugt sich tief.
Выдающийся скрипач между стилями: Дэвид Гэрретт в Филармонии
Дэвид Гэрретт выступил в Филармонии только лишь в сопровождении фортепиано, продемонстрировав в речитал-концерте свою персональную (личную) музыкальную историю.
ВНИМАНИЕ! КОПИРОВАНИЕ И ПЕРЕПОСТ ПЕРЕВОДОВ НА ДРУГИЕ РЕСУРСЫ ТОЛЬКО С СОГЛАСИЯ АДМИНИСТРАЦИИ ФОРУМА!
"Речитал" - так называет звёздный скрипач Дэвид Гэрретт свою программу из произведений, которые доставляли ему и мучения и радость (наслаждение) на протяжениии его длинного учебного пути. В День Троицы он, в простом дуэте с одарённым пианистом Жюльеном Кантаном, исполнил любимые композиции в Берлинской филармонии.
"Играть музыку свободно можно только тогда, когда не препятствует техника", рассудительно кивает Маэстро. Искра гордости, конечно же, присутствует в этот момент, когда Дэвид на захватывающем фоне Берлинской филармонии рассказывает о своих годах учёбы. Польский композитор и скрипач Хенрик Венявский является для Гэрретта легендой, поэтому он так заметно взволнованно играет его "Легенду" соль-минор.
После мощных произведений Сарасате, Дворжака и Прокофьева он переходит к молодёжному герою. Ещё подростком скрипач слушал Крайслера, по многим причинам, одной из которых был тот факт, что, по его мнению, Крайслер был долгое время недооценён: "В особый восторг меня приводит его свобода в правой (смычковой) руке". В то время как в зале стоит абсолютная тишина, а смещённая симметрия впечатляющей архитектуры воздействует на зрителей, Дэвид Гэрретт вскакивает со стула и отстукивает ногой ритм. Его телодвижения идут в ногу (идут вместе) с беглостью пальцев его талантливых рук.
Что он чтит в Крайслере: то, что он сам писал свои сочинения. Дэвид удивлён тем, как мало скрипачей нашего времени пишут сами. Ведь это раскрывает сущность личности музыканта. Второе "я" Дэвида - наряду с изящной классической стороной, для которой он носит в пучок собранную светлую гриву и свободные сапоги - кроссовер-музыка. Там он смешивает классические композиции с хитами поп-музыки. "Кроссовер-музыка помогла мне развить моё чувство ритма". В конце ноября его можно будет увидеть снова на берлинской арене Mercedes-Benz.
Но сегодня его волосы убраны, когда он исполняет (дословно - швырять, резко исполнять, с перчинкой...прим.пер.) классический хит Витторио Монти "Чардаш" - наиболее исполняемая композиция в его карьере, по его признанию. Заниматься аахенец начал со своим братом. Он больше всего любил вытаскивать на свет "Мелодию" ми бемоль-мажор П. Чайковского из „Souvenir d’un lieu cher“, вспоминает Дэвид о своих первых шагах. С четырёхлетнего возраста он усиленно занимается на своём инструменте.
Путеводную роль сыграли его родители. Его отец был учителем скрипки и аукционером скрипичных инструментов, его мама - прима-балерина. "Со строгими родителями трудно, но без них - невозможно", этими мудрыми словами Гэрретт отдаёт честь своим родителям и посвящает им, после всемирно известного "Полёта шмеля" Римского-Корсакова, последнее произведение этого вечера: "Танец кобольдов" Антонио Баззини.
Но после непрекращающихся бурных оваций стоя Дэвид Гэрретт возвращается для исполнения на бис. "Для каждого артиста этот зал - нечто совершенно особенное", 36-летний музыкант, расстроганный таким большим признанием публики, переводит дух и низко кланяется.
