Was haben Sansostol, Spinnen, die Flugsicherheit und Itzhak Perlman gemein? Es sind kleine, amüsante Geschichten die David Garrett während seines Konzertes in der nahezu ausverkauften Berliner Philharmonie zum Besten gibt. Mit einem Klassik Programm ist er zu Gast, was für einen Teil des Publikums sicherlich der erste Kontakt mit dem Genre ist. Doch genau das ist es, was Garrett auszeichnet und was er stets in Interviews betont: die Grenzen springen zwischen populärer und klassischer Musik, neue Ufern bestreiten und ein junges Publikum an die Klassik heranführen: Herr Garrett, es ist Ihnen gelungen, denn sehr viele junge Menschen wurden Zeuge des Phänomens David Garrett. Virtuos beherrscht er seine Violine, liebkost, verführt und bewegt mit ihr - dazu ist er äußerst charmant und bringt einen frischen Wind in die Philharmonie.

Sein Programm an diesem Abend reicht von Sergej Rachmaninov, über den Ungarischen Tanz von Brahms, bis hin zu Carl Maria von Weber und Antonio Vivaldi. Letzterer kam angeblich während eines Erdbebens zur Welt und so wundert es auch nicht das Garretts Sommer aus den "Vier Jahreszeiten" bebenden, euphorischen Applaus erntet. Besonders im zweiten Teil wird es richtig anspruchsvoll und David Garrett überzeugt auf ganzer Linie mit der makellos und lupenrein gespielten  Kreutzersonate von Ludwig van Beethoven. Eine überragende Leistung!

"Die Musik schließt dem Menschen ein unbekanntes Reich auf, eine Welt, die nichts gemein hat mit der äußeren Sinnenwelt, die ihn umgibt und in der er alle bestimmten Gefühle zurücklässt, um sich einer unaussprechlichen Sehnsucht hinzugeben" schrieb Ernst Theodor Amadeus Hoffmann. Garrett entführt seine Zuhörer in eben dieses unbekannte Reich und brilliert gemeinsam mit seinem Pianisten Julien Quentin und dem Gitarristen Marcus Wolf während seines "Recital" Konzertes.

Wenn man ihn so sieht in seinen lässig geschnürten Stiefeln, dem T-Shirt und den scheinbar locker gebundenen Haaren, würde man ihn eher dem Sujet der Rockmusik zuordnen. Gerade für diese Art Musik erntete Garrett nicht nur Lob: zu kommerziell zu beliebig sei dies. Nach vielen ausverkauften Tourneen in Hallen und Stadien auf der ganzen Welt und extrem erfolgreich verkauften Alben ("Encore", "Rock Symphonies") kann es dem Geiger aus Aachen wahrlich gleichgültig sein, was das Feuilleton von ihm denkt. Sichtlich stolz erzählt er darum die Geschichte von seinem Lehrer an der Juilliard School of Music in New York Itzkak Perlman, der zu einem der besten Geiger des Planeten gehört, welcher Garrett bei einem Konzert im New Yorker Beacon Theater besuchte ("Ich erhielt die Nachricht: Perlman is in the house") und sehr begeistert von der Arbeit seines Schützlings war. Dazu bemerkt Garrett nur lakonisch: "Wenn dass Perlman sagt, kann die Crossover Musik von mir so schlecht nicht sein."

Um alle weiteren Kritiker lügen zu strafen gibt es als Zugabe zwei Ausflüge in die Unterhaltungsmusik mit dem glänzend arrangierten und gespielten He's A Pirate aus "Fluch der Karibik" und Michael Jackson's Smooth Criminal. Das Publikum ist nun vollkommen begeistert und verabschiedet David Garrett und seine Musiker mit stehenden Ovationen in die Berliner Nacht.

Что общего между „Sanostol“ (лекарственное средство для детей, мультивитамин…прим.пер.), пауками, безопасностью полётов и Ицхаком Перлманном? Всё это – маленькие забавные истории, рассказанные Дэвидом Гэрреттом во время концерта в Берлинской филармонии. Он выступает с классической программой, которая для какой0то части зрителей является первым контактом с этим жанром музыки. Но именно это и отличает Гэрретта и именно это он всегда подчёркивает в своих интервью: стирать границы между популярной и классической музыкой, осваивать новые берега и приблизить юную публику к классике: господин Гэрретт, у Вас это получилось, потому что большое количество молодых людей стали свидетелями феномена Дэвида Гэрретта. Он виртуозно владеет своей скрипкой, милуется, соблазняет и двигается вместе с ней – к  тому же он очарователен и привносит свежий ветер в филармонию.

Его программа сегодняшним вечером простирается от Сергея Рахманинова, Венгерского танца Брамса до Карла Марии фон Вебер и Антонио Вивальди. Последний появился на свет предположительно во время землетрясения и поэтому неудивительно, что сыгранное Гэрреттом «Лето» из «Времён года» этого композитора сорвало приводящие в дрожь, полные эйфории аплодисменты.  Вторая часть концерта особенно трудна, и Дэвид Гэрретт очень убедителен в своём безукоризненном, безупречном исполнении «Крейцеровой сонаты» Бетховена. Превосходная работа!

«Музыка открывает перед человеком неизведанный мир (царство), мир, у которого нет ничего общего с внешним, ощутимым миром…мир,  который его обволакивает и в котором он забывает о своих определённых чувствах, чтобы отдаться полностью невыразимой тоске (томлению)», писал Эрнст Теодор Амадеус Хоффманн. Гэрретт увлекает своих слушателей в это самое царство и блистает  вместе со своим пианистом Жульеном Квентином (Квенто) и гитаристом Маркусом Вольфом.

При взгляде на него – ботинки со свободной шнуровкой, футболка и собранные в свободный пучок волосы – думаешь скорее о рок-музыке. Именно за такую музыку Гэрретт удостоился не только похвалы: ему вменяется излишняя коммерциализация и излишняя произвольность. После многочисленных проданных турне в залах и стадионах по всему миру и невероятно успешных альбомов («Encore», „Rock Symphonies“) рождённому в Аахене скрипачу должно быть   поистине  безразлично, что о нём думают критики. С очевидной гордостью он рассказывает историю о своём учителе Ицхаке Перлмане, одном из лучших скрипачей планеты, который посетил концерт Дэвида в Нью Йорке (« я получил сообщение: Перлманн здесь!») и был в большом восторге от работы своего  подопечного. Гэрретт лаконично добавляет: «Раз Перлманн так сказал, значит моя кроссовер-музыка не так уж и плоха.»
Дабы уличить критиков во лжи, на бис  - блистательно аранжированные и исполненные две композиции из развлекательной музыки:  «He's A Pirate» из кинофильма «Пираты Карибского моря» и «Smooth Criminal» Майкла Джексона. Публика окончательно покорена и бурными овациями провожает Дэвида Гэрретта и его музыкантов  в берлинскую ночь.